Отсутствие постоянных представителей за границей неблагоприятно отражалось на деятельности русской дипломатии (и как следствие – разведки), которая нередко оказывалась недостаточно осведомленной о положении в Европе и готовившихся против Русского государства союзах и войнах274. Московское правительство только в середине XVII в. приступило к направлению постоянных представителей за границу, в первую очередь, в те государства, с которыми Россия была связана непрекращавшимися войнами – в Швецию и Речь Посполитую. В 1635 г. в Стокгольм «был отправлен русский резидент, или пребывательный [‘постоянный, неизменный; долго остающийся, сохраняющийся в каком.-л состоянии, положении’275] агент, Дмитрий Францбеков (Фаренсбах)276, крещеный иноземец»277. В наказе ему поручалось не только вести официальные переговоры со шведским правительством, но и «тайно проведывать от нарочитых [знатных, именитых] людей, добрых и досужих, кому бы доверить можно, и у агентов разных земель, как с цесаревыми людьми войну ведут, кто от цесаря против свейских людей учинен начальником, и чаять ли миру»278. Большая часть обширного наказа касалась польских и крымских дел. При отправлении в Швецию Францбеков получил государева жалованья и подмоги 500 руб. деньгами, да соболями на 200 руб.; даны были ему разные запасы (рыба, икра, меды, пастила и т. п.), «чем ему иноземцев потчевать»279. Но уже в апреле 1636 г. царской грамотой Францбеков был отозван в Москву. Причина – неудовлетворительная работа по информированию Посольского приказа о событиях в Швеции и других странах, представлявших интерес для Москвы: «По нашему указу велено вам быть в Швеции и проведывать всяких вестей, и каких вестей проведаете, о том велено было вам писать к нам в Москву часто. Вы жили в Швеции немалое время, а к нам о вестях не писывали; если же и писали, то дело небольшое, и потому указали мы вам ехать из Швеции назад в Москву»280.

В последующем в Посольском приказе посчитали необходимым объяснить, что отзыв Францбекова был вызван не только скудными вестями, поступавшими от него из Стокгольма, но и заключением мира с Речью Посполитой, в связи с чем надобность в польских и литовских вестях якобы отпадала281. Все это свидетельствует о непонимании в Посольском приказе важности иметь на постоянной основе дипломатических представителей в столицах иностранных государств, особенно в Швеции.

В царствование Алексея Михайловича (1645–1676 гг.) осуществлялись всякие закупки товаров за границей и приглашения нужных людей на службу в Россию через посредство специально командируемых иноземных торговцев. В 1660 г. «торговый англичанин Иван Гебдон» посылается «блюсти за русскими интересами в Голландии и других окрестных государствах» в звании резидента: «По нашему, великого государя, указу послан с Москвы за море для наших, великого государя, дел резедент иноземец Иван Иванов сын Гебдон282, а что ему для наших, великого государя, дел будет надобно ефимков [русское название европейского талера], а ему те ефимки велено имать взаймы в Галанской земле в Амстрадаме у бурмистров из их городовые казны»283. Гебдону не вменялось в обязанность оставаться в Голландии постоянно, предполагалось, что он вернется в Москву через несколько лет, что и произошло.

Масштаб решаемых задач и круг лиц, с которыми Гебдону приходилось иметь дело, далеко выходили за рамки обязанностей обычного торгового представителя. Так, согласно наказу, полученному из Тайного приказа, Гебдон обращается к королю Англии Карлу II с просьбой разрешить призвать на московскую службу 3000 конных и пеших ратных людей с офицерами284.

Гебдон был принят в Генеральных штатах [парламенте Нидерландов], где вручил «верющую грамоту» и обратился к присутствовавшим с речью. В его обязанности входило не только приглашать специалистов на русскую службу, но и «проведывать всяких вестей», и «каких вестей проведает… о том велено писать в Москву… по часту»285. Однако при информировании московского правительства о событиях, происходивших в Западной Европе, он был крайне сдержан и лапидарен. В 1661 г. он пишет «наместнику шатцкому и лифлянтскому» А. Л. Ордин-Нащокину: «Из Галанские земли, из Амстердама города, великого государя царя нашего царского величества в окрестных государствах резидент Иван Гебдон челом бьет…А про Свитцких здеся славят же [‘распространяют слухи, какие-л. сведения о ком-, чем-л.’286], будто конечно весною пойдут оне войною на великого государя нашего, его царского величества землю. Тож я в дело не ставлю: раде оне и сами быть ныне при младом своем короле в покои»287, а далее – подпись: «Твой милостивой покорной раб рабов Иван Гебдон». Речь идет о положении в Швеции при Карле XI (1655–1697 гг.), ставшем королем в 1660 г.

Производным от резидент288 стало существительное резиденция – ‘пребывание в иностранном государстве в качестве дипломатического представителя, резидента’289. Слово резиденция воспринималось как процесс исполнения резидентом своих функций. Резиденты совершенно открыто посылались в соседние государства, их пребывание не было тайным. Так, в грамоте Петра I польскому королю Августу II от 30 июля 1699 г. говорилось: «Живет на вашем королевского величества дворе для скорого доношения наших царского величества дел вашему королевскому величеству столник наш Алексей Никитин, которому ныне указали мы быть с той резиденции к Москве, а для надежнейших же впредь… пересылок по любви братцкой посылаем к вам на перемену ево, на резиденцию ж, посланника нашего Любима Сергеевича Судейкина»290.

Заимствованное слово агент от немецкого – аgent [с ударением на втором слоге], от польского – аgent [с ударением на первом слоге], от латинского глагола agеre ‘действовать, двигать, править, управлять’ появилось в русском языке во второй половине XVI в.291. В значении ‘торговый представитель, посредник’292 оно встретилось в тексте 1584 г.: «Пожаловали есмя Аглинские земли купцов… Ульяна Товерсона да Ульяна Тронбура агента с товарыщи, ослободили есмя им ходити на кораблех в свое государство в Двинскую землю со всякими товары», – находим в «Английских делах» Посольского приказа293. Они освобождались от уплаты пошлин на товары, доставлявшиеся из Англии в Московское государство, в историческую область в бассейне Северной Двины – часть современной Архангельской области.

Сохраняя за собой первоначальное значение (торговый представитель, посредник), термин агент в значении ‘доверенное лицо, представитель иностранного государства’294 появляется в первой половине XVII в. В 1634 г. между Россией и Шлезвиг-Гольштейном подписывается Договор об обмене постоянными агентами. Гольштинский агент появляется в Москве через несколько лет: «Октября в 9 день сказывал в Посольском приказе Голштинскаго Фридерика князя агент Балтазар Демушаран: писали де к нему из Астарахани голштинские послы, что они пришли в государеву вотчину в Астарахань июня в 15 д., а с ними де, государь, идут кизылбашскаго шаха послы, а посланы де от шаха в Голштинскую землю», – доносил боярин Федор Иванович Шереметев в отписке царю Михаилу Федоровичу 12 октября [7]147 [1638]295 года296. Значение слова агент как название иностранца, привлекаемого к негласному (конфиденциальному) сотрудничеству с русской разведкой, сформируется только к началу XIX в.

В начале XVIII в. встретилось наименование комиссар применительно к отправляемому за рубеж дипломатическому представителю. По Инструкции от 12 ноября 1706 г. «его царского величества воинскому советнику и обер-комиссару господину Литу» [Альбрехт фон дер Лит – российский дипломат немецкого происхождения] предписывалось при дворе прусского короля «вступать с министры его величества в разговоры и трудится, дабы отвратить его королевское величество прусское от Швецкой страны к стороне его царского величества… разведывать накрепко о неприятелских замыслех и наипаче о дружбе и пересылках ево, каковые имеет с королевским величеством прусским, тако ж и при иных дворех какия имеют сообщения, а особливо о тройном союзе пруского и гановерского и шведа… и о том о всем и о всяких ведомостях, разведывая, доносить чрез почты к его царскому величеству почасту»297. Как видим, разведывательная деятельность вменялась в обязанности обер-комиссара. Но в отличие от наименований резидент и агент термин комиссар не закрепился в разведывательной лексике. Термины же резидент, агент (пребывательный агент) в середине XVII в. еще не имеют разведывательного наполнения и воспринимаются как синонимы дипломатического представителя Московского государства за границей.