– Борь, ну как такое возможно? Что это такое вообще? Хоть иди в церковь и вызывай попов дом освящать.

В принципе, что моя мать будет себя вести именно так, я не сомневался.

– Зая, ты радуйся, что сын живой. Он мне такое вчера рассказал, что я тебе пересказать не смогу, но так натурально, что я поверил ему, и эти, тоже поддакивали. Какая разница, нам-то с тобой, как они выглядят. Говорить умеют, да еще как, этот змей, как наш сосед Палыч разговаривает, интеллигентно, по уму. И за воротник заложить не дурак.

– Не знаю. У меня сердце колет, как вспомню его «здрасьте».

– Алин, давай, чтобы мы с тобой не показались перед ними недрессированными животными, вести себя учтиво. Кто его знает, зачем они нашему сыну даны, пусть у них останутся о нас хорошие воспоминания. Чтобы любили приезжать к нам, на пельмени.

Я услышал, как отец отправил рюмку в рот и захрустел огурцом.

– Да тебе хоть черт, лишь бы выпивать вместе.

– О, начинается. Раз в год гостей встречаем, и то с ограничениями.

– А что, хорошо будет, если напьешься до поросячьего визга?

– А что, и я имею право побыть животным. – Отец, кажется, играючи шлепнул мать. – Шучу, зай. Больше не буду, пока не проснутся.

Я заворочался. Змей тут же поднялся.

– Жоршшш, я уже давно не сплю. В туалет хочу, боюсь напугать твоих родителей.

– Бедняга. Пойдем.

Мы вышли в прихожую. Мать с отцом резко замолчали.

– Встали? – Не своим голосом спросила мать, не сводя глаз со змея.

– Здрасьте. Хорошо спал. У вас очень уютно. – Змей, видимо, слышавший разговор отца с матерью, решил действовать на упреждение.

Он заполз в туалет, оставив родителей в легком трансе.

– Сам справишься? – Поинтересовался я у него.

– Должен.

Я закрыл за змеем дверь и прошел на кухню.

– Ну, я тебе говорил? – Укорил отец мать. – Палыч и на такое не способен.

– Ну, не знаю. Непривычно как-то. А так видно, человек он хороший.

– Отличный. Мы друг за другом, как за каменной стеной. Атос, Портос и Арамис. Один за всех и все за одного.

– А эта, когда встанет? – Поинтересовалась мать. – Или она как кошка, дрыхнуть любит?

– Не замечал.

– Как ее зовут?

– Ляля.

– Ой, да чтоб тебя, Ляля. Назвали бы по обыкновенному, Муркой. Может, ей в беляши вместо мяса кошачий корм положить?

– Мам, давай без предрассудков. Мне еще с их родителями знакомится. Что если они расскажут про нас, Жорж нормальный, но вот мама у него, как из зоопарка сбежала.

– Почему это?

Ляля появилась на пороге кухни бесшумно. Мать выставилась на нее во все глаза, продолжая неистово мять тесто.

– Мама, давайте я вам помогу? – Ляля не удержалась от давней заготовки.

Мама, нашарила ногой стул и села. Отец дрожащей рукой потянулся к бутылке.

– Я пошутила. – Засмеялась кошка, открыв рот с нескромными клыками. – Мы с вашим сыном друзья, не более. Жорж, покажи мне ванную, я умою мордочку.

– Идем.

На выходе из кухни, я показал родителям кулак из-за спины.

– Ну, ты мать. – Услышал я укоризненный шепот отца.

– Прости, этого следовало ожидать. – Оправдался я перед Лялей, когда мы закрылись в ванной.

– Все нормально, Жорж. Все проходит гораздо лучше, чем я себе представляла.

– А ты тоже хороша, не удержалась. Мама у меня уже старенькая, стрессы ей противопоказаны.

– Я не заметила этого. По вам не поймешь, в каком вы возрасте.

– Для мамы это комплимент, а для меня вряд ли. Пойду к ним.

– Давай.

Мать резала тесто на куски.

– Чем сегодня будешь баловать? – Поинтересовался я у нее.

– Беляшей напеку. Твоим-то можно?

– Мама и папа, давайте договоримся, квартира у вас маленькая, все слышно, чтобы не позориться, не обсуждайте моих друзей вслух. И это, мам, перестань проверять тапки, а то Ляля догадается.

– Сын, я ей то же самое втолковывал, но она знаешь, уже в том возрасте, когда из всех радостей осталось только желание перемывать кому-нибудь косточки.