– Они приехали, родители приехали. Родители Кристофера были первыми. Они приехали ночью, спустя пару дней после того, как я отправила первое письмо. Они приехали и вытащили Кристофера из его кровати и пытались дотащить его от школы до их машины. Он сопротивлялся. В процессе борьбы...

Старушка накрыла лицо обеими ладонями. Она сделала глубокий судорожный вздох.

– В процессе борьбы кто-то опрокинул масляную лампу. Ковер загорелся и быстро перескочил на занавески. Вскоре все общежитие было охвачено пламенем. Мальчики спали. Но они проснулись и выбегали, спасаясь от смерти.

– Это хорошо, да?
– поинтересовался Райан.

Пожилая женщина покачала головой. Гвен посмотрела через плечо. На лужайке, в лучах восходящего солнца, Эдвин больше не был один. Ученики, все до последнего, прильнули к нему, Эдвин посередине, пятнадцать мальчиков по обе стороны от него.

– Мальчик по имени Сэмюэль оказался в ловушке внутри школы. Директор Йорек побежал спасать его. Кристофер и Лайрд последовали за ним в огонь. А затем... часть крыши рухнула. И огонь перекинулся на следующее общежитие - Пемброук. Все ученики ринулись в горящие здания, пытаясь спасти своего директора и других учеников.

Гвен поднесла руки к лицу, и её взгляд метался от пожилой женщины к Эдвину, который стоял молча и серьезно в утреннем свете. Мальчики смотрели на пожилую даму. Они видели ее. Она их - нет.

– Директор Йорк слишком хорошо обучил их урокам преданности и братства. Это был девиз школы, Райан. Латинский.

– Fortius quam fraternitas nullum est vinculum, - произнес Эдвин, его командный голос звучал решительно, как у капитана корабля.

– Нет уз крепче, чем братство, - произнесли мальчики хором. Старушка их не слышала. Только Гвен.

Пожилая женщина процитировала это тихо для себя. Гвен проговаривала вместе с ней.

– А затем крыша обрушилась полностью. И Директор Йорк со всеми учениками оказались заперты внутри.

– О, мой Бог, - произнес Райан, держась за живот, словно ему сейчас станет плохо.

– Они все погибли, - сказала женщина.
– Погибли вместе.

– Fidus ultra finem, - произнес Эдвин.

– Верность до гроба, - произнесли в ответ мальчики.

– Пятьдесят лет назад...
– пожилая дама посмотрела на своего внука.
– Здесь на кампусе мистер Прайс и мистер Рейнольдс погибли от удушья угарным газом. А остальные мальчики сгорели заживо, обгорели до неузнаваемости. Опознать смогли только Сэмюэля. Директор Йорк защитил его от огня как мог. И они смогли опознать Кристофера. Мы думаем, это Лайрд накрыл его тело своим, чтобы защитить от огня. Тридцать три смерти. И все по моей вине.

– Бабуля, но ты же не могла это предвидеть.

– Нет. Но это случилось, и эти прекрасные мальчики и их директор и учителя все мертвы. Директору Йорку исполнилось бы девяносто лет в этом году, если бы он выжил. Мой одногодка.

– Пошли, бабуля, - сказал Райан, осторожно беря ее под руку.
– Нам пора.

– Ты знаешь, они все похоронены здесь.
– Она указала на кампус. Гвен проследила за её пальцем и увидела, что всех зданий Маршала больше нет. Только голое поле поприветствовало её. Голый пустырь и тридцать три креста на нем.

– Родители похоронили своих сыновей вместе. Они погибли вместе, пытаясь спасти друг друга. И похоронены тоже должны быть вместе. Вместе навсегда.

Слеза пролилась из глаз Райана и скатилась по щеке.

– Я тоже хочу, чтобы меня похоронили здесь, - сказала она.

– Бабуля не говори так.

Пожилая дама покачала головой.

– Но я не заслуживаю быть похороненной здесь. Пятьдесят лет я молила о прощении. Я просила Бога каким-то образом исправить то, что я сотворила. Я даже наполовину верила, что если ты привезешь меня сюда, то я снова увижу стоящие здания здесь. Хоуквуд Холл - вот где я проводила свои уроки. Директор жил на пятом этаже. А прямо там был коттедж, - она указала на дом Гвен.
– Я там жила. Видишь те участки земли, где нет травы? Там и находились два общежития... Пемброук и Ньюбери... рядышком.

Гвен бесшумно плакала, боясь пропустить каждое слово пожилой женщины.

– Я молила Господа, чтобы он вернул школу, и мальчиков, и Директора Йорка. И чтобы они были вместе. Эти мальчики... эта школа была для них раем. И я молилась, чтобы на мое место пришла учительница и не совершала моих ошибок, не была такой глупой, как я. И она любила бы и заботилась о мальчиках, и о Директоре Йорке. Вот о чем я молилась.

– Я уверен, они все попали в рай, - произнес Райан и коснулся руки бабушки.

– Но я туда не попаду, - сказала пожилая дама.
– Я попаду в ад за то, что сделала. Я сгорю, как и они. Только мой огонь будет вечным.

Гвен глубоко вздохнула и снова почувствовала запах дыма. Он доносился не от обломков сгоревших зданий или выжженной травы, или даже из прошлого. Он шел от старушки, от мисс Майер.

– Прости меня, Эдвин, - произнесла женщина.
– Прости меня.

– Я прощаю тебя, - ответил ей Эдвин. Но пожилая женщина их не слышала.
– Мы все прощаем тебя.