– Чего изволите, Софья Степановна?

– Чего изволю? – удивилась та. – Изволю, чтобы ты сначала сходила в душ, стряхнула с себя эту пыль… Ты же черная вся, как чушка!

– Я-то?

– Ну, не я же, – сказала Софья Степановна. – Но только не думай при этом, что тебе теперь можно всё. Как ты была Машкой, так ей и осталась. Ступай в ванну, потом зарядись как следует, потому что отныне – ты раб на галерах, ага…

– Я?

– Ты не ошиблась…

– У нас не с тобой договор, а с Володенькой, – напомнила Машка.

– А Кошкин такого же мнения, – осадила ее Софья Степановна. – Да, сынок?

Кошкин вместо ответа вскочил с места, подошел к окну и стал смотреть на улицу.

– Договор у них… – ворчала у него за спиной Софья Степановна. – А я, выходит, никто, потому что у вас же теперь протокол… Вы же теперь…

– Иди в душ, – произнес неожиданно Кошкин. – Потом на суточную зарядку… малым током…

– Слушаюсь, мой повелитель, – слабым голосом ответила Машка. Она сделала книксен и вышла из зала.

Глава 6

Contra

Римов служил в полиции двадцать первый год, не считая учебы в высшей школе полиции. И вот, кажись, дослужился: за год с небольшим полицию умудрились дважды реформировать, не забыв при этом изменить в худшую сторону пенсионный закон. С одной стороны, денежное довольствие вроде бы выросло. С другой стороны, если ты уходишь, допустим, на пенсию, тебе для ее начисления уменьшают упомянутое довольствие почти что в два раза, прикрываясь при этом благими намерениями, а точнее – законом «О социальных гарантиях для сотрудников МВД».

Что ж это получается, если не маразм, в самом-то деле?! Уж ладно бы только это: Сергей Иванович все же не рядовой полицейский, а комиссар полиции третьего ранга (по старому – генерал-майор), так что размер его пенсии будет все же внушительным. Однако существует нечто, от чего нет покоя зрелому юристу в погонах. Взять тот же банк, например, который завис неизвестно где и стрижет потихоньку купоны. При том что валюта теперь целиком виртуальна – ее словно нет в природе, потому что нельзя пощупать, сколько бы ты ни пытался. И потом, искусственный интеллект, который тоже взялся неизвестно откуда. Интеллект, хоть и не настоящий, но все же он есть, и прав у него предостаточно. Того и гляди, народ скоро пойдет на выборы в обнимку с андроидами легкого поведения… Короче говоря, голова кругом идет от подобных мыслей… А теперь еще ликвидация милиции, которую, как ни вертелся начальник полиции, повесили на него…

Сергей Иванович сидел у себя в кабинете и никак не мог настроиться на рабочий лад. Перед ним лежали списки личного состава милиции, и этот состав предполагалось ввести в штат полиции. Спрашивается, почему это нельзя было сделать сразу, когда общественную организацию (дружину содействия полиции) вдруг назвали милицией, наделив полномочиями едва не на уровне полиции… Но и это не главное: народ убывает, а количество андроидов в республике растет как на дрожжах. Для того и прибыл на всех парах гонец из Москвы по фамилии Петухов. И ничего не сделал. После него не осталось ничего, кроме обещаний послать в помощь крутых агентов. После того, как его едва на распяли на кресте, тот убыл в Москву и как в воду канул – ни ответа, ни привета…

На столе у Римова пискнула в пульте одна из кнопок, он нажал ее и произнес:

– Слушаю…

Говорил дежурный помощник начальника управления. К нему в дежурную часть поступило сообщение из Главной прокуратуры, согласно которому Римову надлежало срочно прибыть на совещание – так срочно, что прямо сейчас и не минутой позже.

– Кто подписал? – спросил Римов.

Оказалось, телефонограмму подписал помощник Главного прокурора Татьяноха Дмитрий Олегович. В голове у Сергея Ивановича словно бы щелкнуло – Урод опять обскакал его, и мелькнула картина сдачи экзамена по истории государства и права за первый семестр. Татьяноха сдавал экзамен профессору Черниловскому:

– Зачем нам история – это же было давно?! – говорил он, хлопая ресницами.

Профессор, полковник полиции, выкатил на него глаз. Он только что собирался поставить «удовлетворительно» слушателю, поскольку, как бы ни старался выудить из чахлой башки хоть какой-то признак учености, так и остался ни с чем.

– Мы и без нее проживет как-нибудь, без истории…– продолжал Татьяноха, горделиво блестя глазами.

– Кто это мы?! – вскинулся полковник. – Может быть вы, слушатель?! С этим я полностью согласен, но остальные здесь не при чем. Кол вам за вашу позицию, товарищ слушатель!..

– Он взял со стола ручку, прищурился, глядя в зачетную книжку, и стал там что-то долго писать.

– Вы свободны, – произнес полковник, возвращая книжку, и позвал к себе следующего собеседника для мозговых экзекуций.

Глядя в книжку, Татьяноха вышел из аудитории. В зачетке у него значилась жирная цифра «1» с надписью «Отвратительно».

Очередной экзаменуемый присел к профессорскому столу, наклонился над текстом и принялся было рассказывать про то, как решили когда-то в Древнем Риме защитить себя от произвола тогдашних чиновников – патрициев…