Волна жара швырнула меня к изножью фонтана. Лицо обожгло, запахло паленой тканью, кожей и волосами.

Гигантские лепестки огня обвили ноги Дамира. Действительный оказался в центре этого распустившегося цветка. Вит лежал на траве рядом и закрывал голову руками. Рукава и волосы мужчины тлели.

Я упала на что-то мягкое, что-то неприятное, сползла на черную траву и снова оказалась рядом с мертвым Тамитом.

Кожа на сапогах учителя Риона обуглилась, штаны и полы куртки съежились. Пахло горелым. Но действительный продолжал стоять. Горел и стоял. Сжимал руки в кулаки, но все еще жил.

Дамир запрокинул голову к темному небу и закричал, завыл что-то протяжное, что-то складывающееся в слова. Сильные слова. Они наливались, напитывались магией, словно брошенная в речку ткань. Разбухали, как промокшая древесина, и обрушивались прямо на танцующие под магом лепестки огня.

Невидимые слова невидимого заклинания. Пламя зашипело и погасло как раз в тот миг, когда я угодила рукой в открытую рану мертвого вредителя.

На лице Дамира отчетливо проступила злость. Виту удалось причинить ему боль. Ноги чаровника почернели, местами ткань прикипела к коже.

Эол, я бы верещала, как еще совсем недавно Оле.А бывший действительный вместо этого, всего лишь нагнулся…

Всего лишь опустил ладонь на голову Вита. Одно прикосновение, и кудесник престанет быть магом. И, скорей всего, умрет. Что я тогда почувствую? Хочу ли ощутить, как перестанет биться его сердце, а в груди станет пусто-пусто? Хочу ли я оказаться на его месте и понять, что значит для меня смерть другого?

Пальцы бывшего действительного замерли над темной макушкой вирийца…

Наверное, Эол решил, что хватит с меня новых ощущений. Потому что, не дал Дамиру завершить движение. Не дал провести пальцами по темным волосам. Гибкая фигурка, так похожая на кошачью, выпрыгнула из-за куста и врезалась в Дамира, отталкивая мага от вирийца.

— Не смей, — зашипела притвора, выпуская когти. — Он мой. Мой!

Чтобы не упасть, Дамир схватился за чашу фонтана. На его лице отразилась боль. Но не та боль, что, наверняка, терзала сейчас его ноги. Его лицо исказилось от болезненного сожаления.

От каменной чаши откололся кусок, что-то хрупнуло, как хрупает старая доска, прежде чем сломаться. Воздух вокруг источника силы стал покрываться трещинами.

Притвора отскочила прежде, чем Дамир успел ударить ее. Прежде, чем он даже успел подумать об этом.

— Он должен мне жизнь! — выкрикнула она.

Я поняла, что рычу. Стою на четвереньках рядом с мертвецом, загребаю когтями траву и рычу. И совсем не оттого, наш мир трещит по швам, а темная фигура из грязи медленно поднимается за спиной бывшего действительного. Нет. Сейчас меня волновало не это.

Она назвала Вита своим! И это ударило меня наотмашь. Обжигающее, словно настойка жгучеядки, чувство поселилось внутри. От него шерсть вставала дыбом, а когти сами выскальзывали из пальцев.

Она назвал его своим! Я оторву ей голову. Оторву без особых изысков прямо сейчас. В назидание другим, чтобы не смели охотиться на моей территории.

Стрела вошла в еще не сформировавшийся силуэт из грязи, древко задрожало, но пастырь не обратил на новое украшение никакого внимания.

Мы с притворой встретились взглядами за миг до того, как я прыгнула.

— Вот они! — раздался далекий крик.

Мир смазался, превратившись в размытый водой рисунок. Краски потекли, а потом рывком вернулись. Я хотела сбить притвору, и вцепиться ей в глотку. Но… Всегда случается какое-то «но». Обычно очень неприятное.

Михей все-таки смог привести магов. Не знаю, насколько точно он объяснил им, какое непотребство творится у фонтана, видимо, донес самую суть. И наверняка, забыл рассказать, кто хороший, а кто плохой. Или рассказал со свойственной ему прямотой, в которой вполне могли заподозрить издевку.

И потому чаровники влетели на поляну перед фонтаном, разя всех направо и налево. Во избежание, так сказать.

Я врезалась в невидимую преграду, разбивая морду в кровь. Стена, а может, щит, а может, еще какая магическая пакость. Я грохнулась на землю, кровь потекла по подбородку.

Их было всего пятеро. Пять чаровников, бросившихся спасать источник силы всей Тарии. Негусто. Плюс Михей с арбалетом. Плюс раненый в ногу Эриш с луком. Плюс мы с Витом — вот и вся армия спасения.

Миру не повезло.

Ударом одного из магов притвору сбросило с чернокнижника. Она покатилась по траве. Того чаровника, что так душевно рвало на траву, продолжало рвать, вряд ли он вообще заметил появление на поляне новых артистов. Несколько жалящих заклинаний полетело в сторону фигуры пастыря. И ни одного в Дамира.