Но он смотрел на трость.

– Что ты планируешь делать с ней?
– не вытерпел Кинг, его голос был напряжен, пока он вдалбливался в Нору.

Сорен разорвал поцелуй и повернул голову.

– Помочь тебе, - ответил Сорен.

– Помочь мне?
– улыбнулся Кингсли.
– Как?

Сорен выпрямился и замахнулся тростью. Он ударил так быстро, что Кинг услышал, как та рассекает воздух с шипением и инстинктивно поморщился. Но Сорен никого не ударил. Он нежно пошлепал Кингсли по пояснице.

– Вот так, - ответил Сорен. Он использовал трость, чтобы побуждать Кингсли продолжать трахать Нору. Но в этот раз медленней, в ритме Сорена, а не Кингсли. Кинг вышел и, когда Сорен поднял трость на дюйм с его тела, снова вонзился в киску Норы, только когда Сорен и трость указали, что он может. Поскольку ему пришлось замедлиться, он стал их считать. Нора приподняла бедра навстречу, и он погрузился в ее влажное лоно до самой матки и медленно вышел, зная, что Сорен смотрел как его член проникает и покидает ее, и снова проникает. Нора в экстазе запрокинула голову назад, и Кингсли едва не умер от ощущения контроля над каждым его движением легкими прикосновениями трости по спине.

Это не должно было ощущаться таким эротическим. Просто конец трости на его бедре подсказывал ему, когда и как именно трахать. Но на Кингсли каким-то магическим способом это работало. Он ощущал себя использованным, словно был всего лишь предметом, игрушкой, и он был в руках Сорена ради удовольствия Норы.

Сорен контролировал каждое его движение, каждый вдох, его член, его оргазм и его сперму - и Кингу это нравилось.

– Норе это слишком сильно нравится, - сказал Сорен, глядя на Нору.
– Ей пока не разрешалось кончать.

– А ты ей об этом сказал?
– спросил Кинг. Нора так тяжело и быстро дышала, что он сомневался, что она что-то слышала. Он тоже был близок к оргазму и едва мог говорить. Его бедра были напряжены, и член словно сталь, а трость все так же легонько стучала по его телу, управляя каждым его движением.

– Думаю, нам стоит остановиться, пока она не кончила, - произнес Сорен.

– А как насчет меня? Могу я кончить? – решил узнать Кингсли, и ему было наплевать на ответ Сорена. Просить у него разрешения кончить было еще больше возбуждающим, чем любой предыдущий оргазм.

– Полагаю, - ответил Сорен.

Сорен снова замахнулся тростью, замахнулся резко, жестко. Замахнулся и ударил по тыльной стороне бедра Кингсли.

Боль была внезапной, обжигающей, ослепляющей. Он подумал, что Сорен рассек бедро до самой кости. Кингсли вскрикнул. Все нервы его тела одновременно вспыхнули. Его спина изогнулась, и он потерял над собой власть. Он погрузился в Нору и кончил, оргазм уничтожил весь самоконтроль и всю выдержку. Он медленно возвращался в сознание и смутно распознал звук высокомерного смеха.

– Думаешь, это смешно, - сказал Кинг, покинув тело Норы и перекатившись на спину.

– Если бы ты был чуточку шлюховатей, - ответил Сорен, - ты был бы...

– Мной?
– перебила Нора. Она широко улыбалась, как кошка, съевшая сметану. И Кингсли был сметаной.

– Именно, - подтвердил Сорен и снова поцеловал ее губы.

– Вы двое меня убьете, - сказала она.

– Вот почему, - начал Сорен, - французы называют «оргазм» маленькой смертью.

– К черту маленькую смерть, - вмешался Кингсли.
– Это была почти большая смерть. В следующий раз предупреждай, прежде чем заставишь парня выплеснуть его мозги через член.

– Мое имя единственное необходимое предупреждение, - ответил Сорен.

– Тут он прав, мистер Кинг, - добавила Нора, потянулась и вздохнула.

– Элеонор?
– обратился Сорен.

– Да, сэр?

Он прижал палец к своим губам, чтобы заткнуть ее.

– Цыц. Мужчины разговаривают.

У Норы от шока отвисла челюсть. Она подчинилась и замолчала, но ее глаза говорили о многом, и это многое было со словом «убийство» на обложке.

– Позже, mon ami, она убьет тебя за это, - предупредил Кинг.

– Возможно, - с улыбкой согласился Сорен.
– Но сейчас она ничего не может сделать.

Кингсли отдохнул несколько секунд, прежде чем у него хватило сил, чтобы снять и выбросить презерватив.

– Что сейчас? – задал вопрос Кингсли. Рубец на его бедре горел, как греческий огонь. Он снова был наполовину твердым.

Сорен посмотрел на Нору и улыбнулся. Он произнес три любимых французских слова Кингсли:

– C’est a moi.

– Твоя очередь, - ответил Кингсли.

Сорен встал и быстро разделся, а Кингсли вытянулся рядом с Норой, прикасаясь к ее киске, лаская ее, раскрывая, пока девушка тяжело дышала. Теперь, будучи обнаженным, Сорен устроился рядом с ними, и Кингсли начал убирать свои руки с ее тела.