– Просыпайся, Ma^itresse. Садистам пора вставать, - принялся будить ее он.

– Еще пять минуточек, папочка, - ответила она, изображая голос маленькой девочки.

– О нет, нет, нет, - возразил он.
– Не делай меня твердым в рождественское утро.

Она улыбнулась, но глаза все еще были закрыты.

– Элли, одевайся и спускайся вниз. У меня есть подарок.

Ее глаза распахнулись.

– Подарок? Что там?

– Тебе придется спуститься, чтобы увидеть его.

Она медленно выползла из постели и оделась.

– Лучше бы ему быть стоящим, - заметила она и вышла.

– О, он хороший, - пообещал Кингсли.
– Санта Кинг приносит именно то, что ты хочешь.

Кингсли задержался в душе Сорена на добрые десять минут. Он хотел дать Норе выпить пару чашек кофе с Сореном, прежде чем присоединится. Он вытерся и оделся во вчерашнюю одежду, заправил постель, как мог, и спустился на кухню.

Он вошел и увидел, как Нора наполняет чашку Сорена, суетясь и сияя, как молодая жена утром после очень успешной брачной ночи.

– Доброе утро, Кинг, - ответила она с улыбкой.
– Твой кофе остывает.

Она налила и ему чашку, конечно же, чашку с надписью: «Католическая церковь Пресвятого сердца», и по какой-то причине это так тронуло его, что он с трудом сделал первый глоток.

– Какие планы на сегодня?
– спросила Нора у Сорена и села на стул рядом Кингсли.

– Служба в семь и десять. Затем за мной приедет Клэр, и я останусь с ней в Хемптонсе на три дня, - рассказал он.

– Ты пропустишь нашу Рождественскую вечеринку, - заметил Кингсли.
– Хорошо, что я принес тебе подарок.

– Твой лежит там, - ответил Сорен, кивая на холодильник.

Кинсли взял небольшой сверток, завернутый в коричневую бумагу.

– Мне открыть его прямо сейчас?
– спросил Кингсли.

– Позже, - приказал Сорен.
– Я должен идти в церковь. Кому-то из нас приходится работать в Рождество.

– Нам тоже стоит уходить, - произнесла Нора, глядя на Кингсли.
– Пожалуйста, отвези меня домой и засунь в меня завтрак.

– Я засуну в тебя кое-что другое, - ответил Кинг.

Она начала подниматься, но Сорен схватил ее и потащил к себе на колени.

– С Рождеством, Малышка, - сказал Сорен, раскачивая ее в руках.

– С Рождеством, - ответила она. Они поцеловались, быстрым легким поцелуем, одна нежность, никакой страсти. Было слишком рано, и они были слишком уставшими и измотанными после ночи. Кингсли надел пальто и вскоре они были у двери, готовые уехать.

– Скоро увидимся?
– спросила Нора.

– Скоро, - подтвердил Сорен. Он поцеловал ее в лоб. Кинг протянул руку Сорену. Когда тот ее принял, француз наклонился и поцеловал Сорена прямо в губы.

– Веточка омелы, - оправдался Кингсли. Затем отстранился и вышел из дома, прежде чем его друг успел поцеловать или убить его в ответ.

Нора подхватила его под руку, пока они шли по аллее от дома к ее машине, все еще припаркованной в квартале отсюда. На ее лице было странное выражение.

– Ты в порядке?
– спросил Кинг.

Она достала из сумки фотографию в рамке, фотографию ее и Сорена в доме его матери в Копенгагене. У них на коленях сидели две племянницы Сорена из Дании и улыбались. Любой, не знающий, предположил бы, что Нора и Сорен были женатой парой, и это были их дочки, блондинки, как и их отец.

– Мой рождественский подарок, - объяснила она.

– Личное семейное фото, - сказал Кингсли.
– Очень садистский рождественский подарок.

– Удар в живот был бы менее болезненным.
– Она держала рамку в руке, как яйцо Фаберже.
– Что он тебе подарил?

Кингсли достал небольшой сверток из кармана и разорвал упаковку, пока они пробирались через сугробы.

– Очень подходящий, - заметил Кингсли.
– Я подарил ему носки. А он мне стельки.

Это были высокотехнологичные гелиевые стельки, которые бегуны вкладывают в кроссовки. Сорен по дюжине пар снашивал таких за год. Подарок бессмысленный, как и носки.

– Ты не понял?
– спросила Нора.
– Это игра слов. Как та, когда я подарила ему маленького оленя, игрушку? На Рождество я подарила ему свое сердце. Сорен подарил тебе свою душу3.

– Ты слишком много думаешь, - ответил Кингсли.

– Сорен не подарил бы тебе стельки просто ради стелек. Ты ненавидишь бегать.

– Он бы и «душу» свою не подарил. Она принадлежит Богу, - не согласился он.

– Как и его тело, в теории.

– Touch'e, - ответил Кингсли, хотя, несмотря на слова Норы, не был уверен в двойном смысле подарка. Джульетта, безусловно, предупредила Сорена, что он получит обычные носки от Кингсли, и поэтому Сорен ответил той же монетой. Что нормально. Что Кингсли еще нужно после ночи, когда он уснул, прижимаясь грудью к спине Сорена? Ничего. Даже душа Сорена.