Но в этом смысле Игорю повезло. Высокая на фоне подруг, стройная полонянка, не смотря на вполне женские формы, сохранила какую-то милую девичью хрупкость и немалую женскую мудрость. Она обладала одним важных умением: Гульдан еще ни разу не ошиблась с тем, когда Игорь готов был воспринимать ее голос, как прекрасную музыку, а когда он предпочел бы остаться в тишине. Но сегодня могло быть только первое. И почти сутки ее голос тонул среди увешанных коврами стен, но продолжал и продолжал звенеть, заставляя ругаться от зависти оставшуюся снаружи охрану…

* * *

Игорь как-то привык отслеживать здешнюю жизнь по своему прежнему, еще земному календарю. Поэтому едва открыв глаза, он уже знал: сегодня 1 сентября! Хмыкнув по поводу непонятных заворотов собственного сознания, экс-журналист со всей очевидностью осознал, что спать уже не будет. Глоток силы из браслета прогнал остатки усталости, и ярл треверов осторожно выскользнул из покрывала и объятий молодой женщины, искренне стараясь не побеспокоить ее.

Потеряв плечо, та вроде бы зашевелилась, но учитывая, что заснули они под самое утро, усталость все же взяла верх и Гульдан лишь скользнула по краю быстрого сна, и снова погрузившись в свои глубокие спокойные грезы. Оставив ее счастливо посапывать, по крайней мере, Игорю хотелось думать именно так, когда он ненадолго залюбовался ее спокойным лицом с безупречными тонкими чертами. Сам же он зашагал умываться, еле слышно продолжая напевать, казалось навсегда набившие оскомину «Учат в школе».

Размышляя об отсутствии необходимости в белых бантах и рубашках того же цвета, в недостатке пышных букетов… Еще о многом другом из того огромного списка, который на его новой родине никто не знал. Понятно кроме самого Игоря и трех его разбросанных по здешнему миру спутников.

Здесь даже погода ни чем не напоминала прежнюю жизнь. К незамеченному большинством фризом Дню знаний в предгорьях все еще царила жара и влажность. По ночам, правда, уже потихоньку начала возвращаться настоящая, расслабляющая душу и тело прохлада. Нет-нет да шевельнет отсыревшие за сезон дождей флаги и вымпелы едва заметный ветерок со стороны снежных утесов хребта Алайн Таг. Чаще всего, естественно, лишь в мечтах, но иногда и на самом деле горы задышали свежестью.

Жителям равнин в этом плане еще слишком рано было на что-то надеяться. Что приморское побережье, что дельта Рихаса – там, по сравнению с окрестностями Виндфана, – по-прежнему влажная и душная баня. Хотя погода в Эйдинарде, конечно же, слишком неоднородна, чтобы судить обо всех его уголках так однозначно.

Например, в оставленных Игорем предгорьях вокруг ивинговской крепости Эверберг, где он с коллегами по авиакатастрофе оказался чуть более двух лет назад, по рассказам старожилов даже в самые «мокрые» годы в это время не стоило ждать больше трех-четырех ливней в месяц. Да и то, чаще всего очень коротких и, скорее всего, по ночам. Тяжелые муссонные тучи редко задерживались перед единственным полноценным проходом в Великом хребте – Вратами батавов.

А вот стены и улицы священного острова Бувайя, по мнению знатоков, даже в сентябре омывало не реже четырнадцати-пятнадцати дней из тридцати. Именно там предпоследний месяц сезона дождей – сентябрь, – это действительно, ужасно душно, жарко, потно и липко. Если бы не море прямо у порога, и многочисленные городские каналы средневекового мегаполиса, было бы и вовсе тоскливо. Но Игорь там пока не бывал, поэтому давайте вернемся в Виндфан.

С недавних пор важное поместье нового ярла, стало еще и опорной крепостью юго-запада Треверской марки. Хотя с этой стороны подданным Игоря что-то угрожало меньше всего. Во-первых, беспокойные подданные янгонских воинов-жрецов жрецов в эти края докатывались слишком нечасто, а местные горцы были чересчур немногочисленны. Во-вторых, ближайший приток Восточного Рихаса, как и остальные, брал начало в горах, но шел большей частью между не слишком густонаселенных берегов (по крайней мере, на счет его левого берега точно), а потому считался «тупиком». В ближайшие год-полтора это должно было измениться, но пока получалось именно так…

…Первыми на все эти погодные «новшества» отреагировал, конечно же, гарнизон. Взрослые и не очень мужи, многие из которых успели налить своей и чужой крови с небольшую речушку или как минимум озерцо, принялись всячески ловчить, интригуя в попытках вырвать себе именно ночные смены. Чего только не происходило ради дежурств без изматывающей толкучки на солнцепеке. Хотя днем в Виндфане сейчас стало куда меньше забот, чем еще совсем недавно. От прежнего многолюдства уже дней двадцать, как не осталось и следа. Хотя нет, простите, как раз «следы-то» прежней толкотни остались. И очень-очень заметные «следы»!

Все эти толстые стены, высокие башни. Бетонно-каменный мол, с необычно затейливыми укреплениями, напрочь перегородивший небольшую судоходную речушку. Раньше она беспрепятственно впадала в ближайший приток Восточного Рихаса, как раз у подножия виндфанского холма.

Уж совсем незначительными изменениями можно было посчитать несколько новых жилых острогов на холмах вдоль основного русла. Рассчитанные на две-три семьи, с непременной наблюдательной каланчой и четырьмя башнями по углам. Они, конечно, пока еще отсвечивали свежими затесами бревенчатых стен, но уже надежно присматривали за прилегающим берегом и судоходными водами не меньше чем на два дня пути от крепости.

Что касается растворившегося многолюдства, то стоило Игорю выбраться из нойхофских подземелий, да еще и с головой прежнего правителя, как все об этом узнали практически сразу. Без всякой мобильной или еще какой высокотехнологичной связи. Уже к концу первой недели высокопоставленные подданные прежнего треверского ярла сплошным потоком двинулись в город. Сначала самые мелкие вожди и старейшины ближайших к городу родов, но стоило остальным понять, что Игорь не склонен к необоснованным репрессиям, как на поклон к новому правителю рванули уже вес остальные. В том числе и главы самых влиятельных кланов, служивших опорой прежней власти.