В каждом из этих случаев травля началась не с физической агрессии – она началась с дегуманизации жертвы – гей, чернокожий, уродливая. В глазах агрессоров жертва превратилась в «оно», не заслуживающее никакого уважения.

Такое пренебрежение всегда базируется на трех мнимых психологических преимуществах, дающих, по мнению агрессоров, им право глумиться над другими, причем они получают удовольствие от той боли, которую испытывают жертвы. Эти «преимущества» реализуются под конкретными лозунгами, и если хоть один из них звучал в школе, где учатся ваши дети, или в их окружении, значит, почва для травли подготовлена.

1. «Мы в своем праве!» Это декларирование привилегии и права руководить, доминировать, подчинять себе других. И оскорблять их.

Среди знакомых ваших детей есть группа, чувствующая, считающая себя выше других или действующая в соответствии с этим убеждением? У ее членов имеются ритуалы и традиции, которые укрепляют представление о том, что некоторые люди более ценны и значимы – и, следовательно, более достойны? Бейте тревогу!

2. «Они не такие, как мы!» Это нетерпимость к любому отличию (иной = низший) и, стало быть, декларирование того, что другие недостойны уважения.

Противопоставлять нетерпимости терпимость нельзя. Просить людей просто терпеть тех, с кем они общаются дома, в школе, на работе или в других местах, – значит подпитывать ханжество и презрение. Противоположность нетерпимости – доброжелательность. Именно она предполагает, что человек будет стремиться облегчить чужие страдания и желать ближнему добра. Из этого не следует, что жертва ему нравится или он готов с ней дружить, но, если свидетель травли видит, что другому больно, он постарается помочь.

3. «Они недостойны быть рядом с нами!» Права изгонять – отстранять, изолировать и подвергать остракизму человека, якобы не достойного уважения, – нет ни у кого. Разве что у суда.

Есть ли в школе, где учатся ваши дети, или в их окружении группы, наслаждающиеся своей исключительностью и изгоняющие других? Они считают изгнанных недостойными своего общества? Возьмите это на заметку.

Травля – это высокомерие в действии. Дети-агрессоры живут в атмосфере превосходства, которая иногда оказывается маской, скрывающей их собственные глубокие обиды и даже комплексы. Они думают, что их мнимое превосходство дает им право обижать презираемых, тогда как на самом деле это просто повод, чтобы принизить кого-нибудь и почувствовать себя, что называется, на высоте. Есть и такие, для кого эта атмосфера превосходства не камуфлирование своих обид – этих детей учили, что они лучшие, а рядом много таких, кто не заслуживает уважения или снисхождения. И научили возвеличивать собственное «я», принижая чужое. Кто научил? Взрослые …

Карл Апчерч, афроамериканец, бывший уголовник – гангстер, который стал сценаристом и правозащитником, пишет об институциональном расизме и о том, как он повлиял на него в детстве.

«Презрение к моему народу – каждое высокомерное высказывание, выпад и оскорбление – было выкроено и сшито как раз на меня, еще до моего рождения … Мне понадобилось больше тридцати лет, чтобы узнать – ДНК отвечает за то, что я черный и я мужчина, но никак не за то, что я “ниггер” … Я рос, убежденный, что заслуживаю презрения общества, потому что я черный … Я был задавлен равнодушным, бессердечным, безжалостным чувством неполноценности».

По его собственному признанию, Карл был обижаемым обидчиком. Равнодушие, бессердечность, безжалостность – щит, которым он закрылся, чтобы уберечь себя от пренебрежения, презрения и ненависти, царивших вокруг. Защититься в полной мере ему не удалось – Апчерч осознал, что у него все-таки есть сила контролировать собственную судьбу и, самое главное, помочь другим изменить ее к лучшему, только в заключении. Но ведь осознал же!

Презирая «иных» и действуя, исходя из этого презрения, человек оскверняет, очерняет и принижает не только «я и ты», но и «мы». Размышляя о концепции убунту – южноафриканском направлении этики и гуманистической философии, где особое внимание уделяется понятиям верности и лояльности в отношениях между людьми, Десмонд Туту – архиепископ Кейптаунский (первый чернокожий епископ в ЮАР), активный борец с апартеидом, лауреат Нобелевской премии мира – отметил: «Я – только потому я, что ты – это ты; моя человечность кроется в твоей человечности. Если я расчеловечиваю тебя, то неизбежно расчеловечиваюсь сам … Забота о других – лучший способ отстоять свои интересы». Все мы зависим от общего благополучия. Если «мы» принижено, значит, принижен каждый из нас.

Кен Ригби, которого я цитировала выше, прав: чтобы начать разговор, нам нужна единая терминология. А еще надо понять, что такое травля в динамике. Определений травли много – есть слишком узкие, есть чересчур общие. Кто-то полагает, что это конфликт, который необходимо разрешить. Кто-то сводит все к длительным, многократно повторяющимся эпизодам поведения. Я свое определение сформулировала на основании более чем 40 лет работы по этой теме, наблюдая за тем, как менялись сама травля, средства, которые она использует, и насколько действенны программы, созданные для борьбы с ней.

В моем понимании травля – это сознательные, умышленные, оскорбительные и злонамеренные действия, направленные на то, чтобы унизить человека и навредить ему, получая при этом удовольствие от боли или страданий жертвы. Обидчик часто прибегает к устрашению, угрожая агрессивными действиями. Иногда травля переходит в откровенный террор. Она бывает словесной, физической и/или поведенческой, может возникнуть на расовой, этнической, религиозной, гендерной, сексуальной или иной почве. Травля может быть – и часто бывает! – постоянной, беспрерывной, но подчас проявляется время от времени.