–  И вам доброго утра, Бобби, Клайд. Как спалось?

Мама улыбнулась нам, сняла с плиты большую сковороду с яичницей и поставила на деревянную подставку, рядом уже аппетитно парит стопка румяных оладий. Она не забыла, очень люблю их, особенно с вишневым вареньем.

–  Садитесь завтракать, Берта, помоги с посудой. Клайд, не стойте, садитесь, не стесняйтесь.

–  А где папа, Том, Эмилия? Спят ещё?
–  достаю тарелки, Клайд порывается встать и помочь, - сиди, милый, я все сделаю.

Мама негромко смеётся, видя как я не даю мужу заняться кухонными делами.

–  Сидите, сидите, дайте Роберте за вами поухаживать. Не знаю, как там у вас в городе принято, а здесь это обязанность жены.

Снимаю с огня уже закипевший чайник и от души завариваю чай. Уже показалось солнце и кухня залита его весёлыми лучами. Так приятно снова оказаться здесь, хозяйничать, поглядывая на проголодавшегося мужа. И мама тут, как же я по ней соскучилась... И все же - где все?

–  Так где папа, неужели ещё спит?

–  Нет, конечно, он ещё час назад ушел на поле, вчера рано утром прошел дождь с градом, небольшой, но сильный. Надо еще раз проверить, много ли побило, да и опять сорняки прополоть.

Мама вздохнула, положив вилку и посмотрев в окно.

–  Боюсь, опять будет неудачный год, Бобби... Не знаю...

Мама осеклась, увидев, что Клайд очень внимательно слушает. Я тоже не сразу заметила это, глядя на ее лицо. Как неудобно получилось, как будто она жалуется... Клайд понял нашу заминку и просто сказал, чуть пожав плечами.

–  Миссис Олден, Берта... Вам не надо ничего скрывать или приукрашивать, меня бы это очень обидело.

Он положил ладонь на мою руку, и легонько сжал, кивнув, словно подтверждая свои слова. И я уже знаю этот внимательный твердый взгляд, мой муж что-то решил. Мама смотрит на нас молча, ей неловко за невольно вырвавшиеся слова. Пора мне вмешаться.

–  Мама, мы с Клайдом немного пройдемся, и я хочу показать ему нашу ферму и хозяйство, хорошо?

Она усмехнулась, покачав головой.

–  Бобби, Бобби, Клайд может подумать, что у нас тут действительно какое-то хозяйство...

Я наклонилась к ней и не дала продолжить, не хочу, чтобы Клайд видел, как она устала от постоянных проблем, от... Я даже в мыслях запнулась. От бедности, практически нищеты. Вот так, вчера веселились, а сегодня...

–  Мама, Клайд все знает, я ему рассказала, так что ни о чем не волнуйся, не надо. Мы просто пройдемся тут вокруг.

Она вздохнула, разведя руками.

–  По крайней мере ноги у вас не слишком устанут, ходить недолго и недалеко. Берта, отнесешь тогда отцу поесть? Он там, думаю, надолго задержится.

–  Конечно, мама, давай я сама приготовлю. А где Том с Эмилией, спят?

Она молча кивнула, помешивая чай и глядя перед собой, настроение у нее упало, плачевное состояние здешних дел давно ни для кого не секрет. Переглянулись с Клайдом, он незаметно показал на стол, собирай, мол, что надо, и пошли. Снова посмотрела на грустное лицо матери, даже стало неудобно за свою радость, новые вещи, автомобиль у крыльца. Мы завтра уедем обратно в Ликург, а они останутся тут, один на один со своими неразрешимыми проблемами. Это несправедливо, так не должно быть... Но что делать? Что?

Мы вышли из дома, мама осталась наводить порядок на кухне и в гостиной. Хотела ей помочь, она только махнула рукой на выход.

–  Идите, идите, я сейчас подниму Эмилию с Томом, они помогут.

–  Но, мама...

Она мягко подтолкнула меня к двери и шепнула.

–  Иди, доченька, муж ждёт. И отец там голодный, а домой он не пойдет, пока не закончит.

–  Берт, может, доедем на автомобиле, далеко до поля?

Вышли из дома, у меня в руке небольшая корзинка с завтраком для отца, в ней еще бутылка яблочного сока. Качаю головой и показываю рукой на тропинку вдоль опушки леса.

–  Не надо, тут полмили пройти по прямой, пойдем пешком. И тропинка, видишь, узкая, автомобиль не проедет.

Клайд кивнул, взял у меня корзинку, беру его под руку.

–  Пошли, милый?

–  Берт, надо с этим что-то решать.

Мы прошли почти полпути до нашего кукурузного поля, солнце уже высоко, начинает пригревать. Справа тихо шумят ветви высоких тополей и буков, вокруг никого. Раньше я очень любила так выйти утром и пройтись по этой тропинке до поля, отнести отцу завтрак, помочь ему чем-нибудь, посмотреть, как он работает на нашем маленьком тракторе. Бывало, я и сама садилась за неуклюжий руль, это было совсем просто, отец ставил его на борозду и командовал - вперёд! Оставалось только крепко держать руль и не давать трактору вилять в стороны. Тогда мне было двенадцать, тринадцать лет... А потом... Потом случилось несколько неурожайных лет, не стало денег на удобрения, новую технику, запчасти. Все постепенно пришло в упадок и запустение, и последние годы отец просто плывет по течению, что-то пытаясь делать, но чаще всего безуспешно. А скоро станет совсем плохо... Том и Эмилия... Они растут и все лучше понимают, что здесь ничего хорошего не будет, Эмилия вчера уже шепотом спрашивала, не смогу ли я когда-нибудь забрать ее в Ликург... Она с таким восхищением смотрела на меня, на Клайда... Наверное, думает, что в Ликурге племянники богатых владельцев фабрик так и ждут не дождутся ее... Вздыхаю, покосившись на Клайда, если бы она знала, что я пережила... Сидела бы тут и носа не высовывала. Если она и Том отсюда уедут, как же родители? Как оставить их одних, ведь у них ничего нет, кроме этой фермы, в ней вся их жизнь. Что же делать? Что? Подумав это, я невольно сжала пальцы на руке Клайда, он тихо спросил, сразу поняв, что мне беспокойно.