Скалу разрезала щель в три ладони шириной, стены ее покрывал как будто зеленый мох, который шевелился, как живой, и среди этой шевелящейся морской травы сновали крошечные рыбки, желтые в черную крапинку. Иногда попадались красные. Этих рыбок были сотни, должно быть. Волшебная картина.

— О… как замечательно! — Тьяна почти задохнулась от восхищения.

— Мне не было десяти, когда я обнаружил это место. Снаружи ничего нет, а заглянуть сюда, и видишь этот чудо. А если обогнуть камень, лечь на него и смотреть вниз — там другие рыбы. Но это если вода совсем спокойная.

— А можно мне лечь на камень, чтобы смотреть вниз?

— Да, — сказал он, однако не двинулся с места.

— Валантен?.. — она обернулась.

— Ты такая красивая, моя леди. Говорят, сюда приплывают морские девы верхом на дельфинах… ты похожа.

— Ты их видел?.

— Во сне. Ты лучше и потому еще, что не сон. Ты сводишь меня с ума. Тин. Ты… — он опять оказался слишком близко, теперь она ощущала его всем телом, а его рука легла ей на бедро.

И в море это было странно.

— Мы в море, милорд! — напомнила она, что есть силы вцепившись в мокрый камень, и подумав, сколько же все-таки глубины под ними.

Он шутит над ней? Зачем же так?..

— А ты моя только на суше? — сказал он тихо, и, легонько прикусив, поцеловал ее там, где шея переходила в плечо, — не сердись. Одно твое нет, и мы возвращаемся на берег. Но разве тебе не любопытно просто попробовать? Как это делают морские девы? Ммм? Да? Нет? — его пальцы гладили ее, умело и уже привычно.

И да, море или суша — может, разница не так и велика?

— Да, — выдохнула она, сдаваясь на его милость.

Страшно ее уже прошел…

Потом они какое-то время лежали вдвоем на плоской, нагретой солнцем спине камня, оттягивая момент возвращения.

— Пожалуй, я скоро совсем забуду, что такое скромность, милорд, — сказала она.

— Зачем она тебе, когда мы вдвоем? — заметил он, и вдруг перевернувшись, навис над ней, опираясь на руки, — мне бы так хотелось, чтобы одна женщина из дома Рори хотела быть моей и безо всяких обязательств.

Это было неожиданно, и она не сразу нашлась, что ответить. Сказала:

— Я знакома со всеми женщинами из Рори, но одну знаю лучше остальных. И думаю, что ей не нужен никто, кроме вас, милорд. В то время как вы… — она улыбнулась.

— Что — я?

— Вы подглядываете за деревенскими девчонками и точно знаете, какой длины у них рубашки.

— Хм, — его глаза блеснули, — видеть не всегда означает подглядывать, миледи.

— Да-да, конечно. Но мы сначала обменялись обязательствами, и лишь потом лучше узнали друг друга, и этого уже не изменишь.

— Даже не знаю, сожалеть или радоваться, — он смотрел на нее, взглядом словно спрашивая что-то.

— Я не сожалею, — сказала она, — и потом не стану. Хотя, один способ узнать, пожалуй, есть, — Тьяна опять запуталась пальцами в его шерсти, — например, если мы разведемся и я опять выйду замуж. Думаю, я захочу, чтобы вы были моим любовником. Уверена, что захочу. А вы согласитесь, милорд?

Он отпрянул, и посмотрел так, словно не верил в услышанное. И сдавленно зарычал, а его руки, которые опирались о камень прямо рядом с лицом Тьяны, вдруг стали лапами зверя — когти выскочили и проскрежетали по камню.

Она вжалась в камень, мечтая стать маленькой или вообще исчезнуть, и глубина морской пучины рядом теперь пугала меньше всего.

Валантен задышал глубже, его когти спрятались.

— Тин. Не надо так. Тин, — попросил он почти нормальным голосом, — прости меня. Я на миг потерял разум.

Пожалуйста, никогда не говори мне больше ничего подобного.

Она тоже перевела дух.

— Не говорить, что ты для меня лучший мужчина, и если я не буду твоей женой, то не против быть хотя бы любовницей?

— Нет. Не твори, что разведешься со мной и выйдешь замуж за другого. Тин, со мной так давно не было ничего подобного. Это не повторится больше, я обещаю.

— Конечно, — она погладила его по волосам, — это ты прости меня. Это шутка, и только. Глупая шутка. Я никогда ее больше не повторю. У нас скоро будет сын, и мы никогда не разведемся.

— Тин, — он смотрел ей в глаза, — не бойся меня.

— Конечно, нет…

Она не боялась его, может, потому, что ее вера в него была слишком сильной — в то, что ей он ничем угрожать не сможет. Но она была ошарашена. То, что случилось, было не похоже на Валантена, такого всегда спокойного, суть насмешливого, осторожного с ней. Который когда-то сказал, что в браке ему не нужно то, о чем поют в балладах.