— Возможно. Но брак с принцем Крансартом был бы идеальным во всех отношениях.

— Кроме одного, — вдруг вмешалась Тьяна, — Уна не любит принца, но любит Эрката.

— Моя дорогая, — приподняла бровь Овертина, — вы приехали сюда, не будучи влюбленной в Валантена. И в результате вы с ним воркуете как голубки и радуете этим нас всех. И потом, когда ваши дети вырастут, я посмотрю, станете ли вы так уж серьезно относиться к их первым влюбленностям.

Тьяна оглянулась на мужа — при словах невестки он слабо усмехнулся. Он больше не пытался вмешаться в беседу, молча слушал, поглядывая то на Овертину, то на брата, а его рука как бы невзначай легла на плечо Тьяны.

— Любовь моя, не вижу большого повода переживать, — со вздохом сказал герцог жене, — действительно, положение Эрката Каридана стоит немного ээ… подтянуть. Уна наша сестра, дочь герцога Нивера, ей следует быть хотя бы виконтессой. Но передача титула, конечно, не будет безусловной. Наследование — только сыновьями Уны. в следующем поколении — только наследниками старшего сына, в противном случае титул вернется нам. Никто не запретит нам вписать эти условия, доминат у нас. Но пока я тоже вижу этот жест целесообразным.

Овертина терпеливо выслушала мужа, встала, прошлась по комнате, остановилась у столика, на который Тьяна, войдя, положила шкатулку с рубинами Кариданов. Открыла шкатулку и полюбовалась блеском рубинов.

— Восхитительные камни, — сказала она, — Кариданы заплатили достойно. Тин, вам пойдут рубины.

— Миледи, я не буду это носить.

— Да? — бровь герцогини опять приподнялась, — ну ладно. Интересно, если оценивать Жаккрей не как гербовое владение, а просто как старый замок на куске земли и немного бурелома вокруг, то сколько таких можно купить за эти камни?

— Несколько, я полагаю, — глянув на нее исподлобья, бросил герцог.

— Согласна. Но Жаккрей дает право на голос в Совете Арлинов. Тин. вы ведь изучали историю? Знаете, что, к примеру, двести лет назад Совет Арлинов законно сместил короля? После этого началась Двадцатилетняя война. Смещенный король так и не смог вновь занять престол.

— К чему вы сказали это, Овертина? — воскликнул герцог сердито.

— Не знаю, милорд. Так, вспомнилось. А, вот оно: я считаю, что отдавать в чужие руки даже крупицы возможностей неразумно. Считайте это фантазиями глупой женщины, как угодно!

— Каких возможностей? Занять место в Совете Арлинов? — герцог улыбался, — но у нас этих мест четыре, дорогая, помимо Жаккрея. А Жаккрей достанется мужу сестры. В сущности, мы ведь неплохо ладим. И с его братом тоже. Нас никому не сломить, не волнуйтесь.

— Четыре, — повторила Овертина, — но на самом деле есть вы и ваш дядюшка. То есть два. Лиссар и Истерей пока эфемерны, нет человека — нет места в Совете Арлинов. Они могут так и остаться дымом. Ваш дядюшка не всегда спешит вас поддержать. А Жаккрей теперь получит владельца. И его голос будет равен вашему.

— Только на Совете Арлинов, — кивнул герцог, — когда король последний раз выносил на этот совет что-то серьезное? Когда вообще собирался это совет? И поверьте, у меня достаточно причин не бояться Кариданов. — он широко улыбнулся Тьяне и Валантену, — и я надеюсь, что Лиссар скоро получит своего маркиза, не так ли, Тин? А Уна пусть радуется гербу на своей карете. И вообще, душа моя, ее венчание сегодня. Позаботьтесь обо всем.

— Конечно, — развела руками герцогиня.

Маленький семейный совет, если это можно было так назвать, был закончен.

— Пойдем, Тин, — Валанен вытащил Тьяну из кресла, — Кайрен, Овертина, — он наклонил голову, — вы умны и проницательны. Нивер не устоит без вас.

Ответом была скептическая усмешка герцога. Леди Овертина отвернулась.

Валантен повел Тьяну наверх по какой-то боковой лестнице, выход на которую обнаружился за раздвижной панелью. В какой-то момент он подхватил ее, чтобы нести и преодолеть подъем вдвое быстрее, но она вдруг запротестовала, и он поставил ее на пол.

— Что, Тин?

А она просто поймала конец ускользнувшей мысли. Ей хотелось выяснить кое-что.

— В чем ты виноват, Валантен? О чем говорила Овертина? Как это надо понимать?

Нет, дело не в смерти Вилена Каридана, за которую Кариданы получили сестру герцога.

Он замер, потом глубоко вздохнул, посмурнел лицом, глаза опять прищурились. Зря она спросила?

— Я не сдержался, — просто сказал он, — причем настолько, что жизнь короля и других тоже была под угрозой. И твоя… может быть. Можешь считать, что ты их всех спасла. Если бы они вмешались… Хотя, если с рогатиной — кто знает.