Она и не могла бы представить на месте Валантена Айда кого-то другого.

Он уже нашел губами другую грудь, и удовольствие от его поцелуя вдруг плеснуло волной, заставило ее выгнуться от пронзившей сладкой судороги.

— Валантен.

— Моя леди, — он перевернулся, оказавшись сверху, — так и быть, я спрячу вас от звезд. Теперь и они не видят.

Он продолжал целовать ее и гладить, и не спешил, хотя она уже ожидала его, ее тело подалось ему навстречу, бедра раздвинулись. Она была там, внутри, горячей и шелково-мягкой, и открытой, и не сдержала довольного вздоха, когда он вошел, медленно и бережно.

Она себе казалась морем, тем самым, что дышало, перекатываясь волнами, рядом, в нескольких шагах, она была темной глубиной, которая расступалась, пропуская его все дальше, в то время как море волновалось и волны плескали выше, выше, пока очередной вал не рассыпался, ударяясь о камни.

Потом он нагнулся к ней, касаясь щекой ее щеки.

— Мне показалось, миледи, что сегодня к моей цене добавилось немного медной мелочи?

— Вне всякого сомнения, милорд, — она потерлась ответно, щекой о его щеку., и она какое-то время лежали не шевелясь.

— Так, дорогая жена, нам пора в постель, надо ведь и поспать немного? — он отстранился, встал, поднял откуда-то из-под ног и протянул ей сухую простыню.

Она отвернулась и улыбалась, заворачиваясь в плотное полотно. И ей казалось, что она получила только что какой-то совершенно чудесный подарок, всего лишь первый из многих, и стала другой, чуть-чуть, но другой.

А ведь этого могло бы и не быть, если бы…

Сегодня он даже назвал ее любимой. Но это было не по настоящему, вроде шутки, для графини. И она ему ответила, тоже для графини.

Это просто слово, но ей хотелось бы его слышать еще и еще, но сказанное совсем иначе. Опять есть повод признать, что мудрый Хойр абсолютно прав, говоря о женщинах. Им хочется любви, им нужна любовь, как воздух, им хочется купаться в любви, дышать любовью. И, кажется, теперь Тьяна понимала, что это значит. Кто знает, имела ли, но понимала.

А любить самой — это ведь не значит просто быть благодарной. Нет?..

И забыть графиню Ариану. Как же хотелось навсегда забыть графиню!

Наутро Тьяна всерьез вознамерилась позавтракать вдвоем с Валантеном на открытой галерее над морем, и уже заказала себе кофе с булочками, как принесли записку от Овертины — герцогиня просила любезную невестку не опаздывать на завтрак в Верхнем, чтобы познакомиться с важным гостем из столицы. Эта записка опередила ту, которую леди Айд только обдумывала, изобретая причину избежать визита в Верхний — сослаться на головную боль, или придумать что-то оригинальней?

— Важный гость, я полагаю, дядюшка Верк, ненаследный маркграф, — улыбнулся Валантен, прочитав записку, — дядя нашей Овертины. Действительно, заметная персона в Кандрии, в родстве с Крансартами, королевской семьей. Его брат был женат на принцессе Витолии Крансарт, младшей дочери Эдина и Аллиель. Причем они так поженились, что даже не злой по натуре Эдин три месяца ярился и топал ногами, так что королева Ал почти отчаялась его успокоить. А может, это сказка. Не знаю. А дядюшка Верк служит послом Кандрии в Гарратене. Ну же, Тин. Ты даже меня не боишься, так чего тебе опасаться стервы из Кандрии, которая кусаться и подавно не станет? Обещаю тебе, что ее не будет в Нивере к вечеру. И, конечно, за завтраком.

— Просто представить меня этому дядюшке?..

— Ну, да. Видимо, от тут же кинется писать в Лир о том, какой нашел новую леди Айд. От него наверняка ждут отчета, — он, нагнувшись, поцеловал Тьяну в висок, — не беспокойся ни о чем. У него хороший, благодушный нрав.

Но услышанное именно что беспокоило, предстоит еще один экзамен, и последний ли?

— Почему ты все время хватаешься за это кольцо? — вдруг спросил Валантен, притянул ее к себе и заглянул в лицо, — оно какое-то особенное? Талисман? Артефакт?

Она смутилась — надо же, он заметил, как она то и дело поглаживает кольцо Айноры. Решила сказать правду, тем более ведь и собиралась.

— Подарок одной гадалки с бубном. Она еще ко всему и моя двоюродная бабка. Да-да. Это правда. Она в юности сбежала из дома. Это кольцо должно внушать мне уверенность, и направлять на правильные дела и поступки, вроде того.

— Вот это да, — он засмеялся, — сколько еще у вас неизвестных мне секретов, дорогая жена?

— Разве что ее предсказание. У меня будет сын, а потом еще другие дети.

— Вот как? — и она с удивлением заметила, как словно тень прошла по его лицу, — это хорошо.

— Что не так, Валантен?..

— Все так, Тин, — он странно медлил, — да, конечно, хорошо, что будет сын. То, что нужно.

— Валантен?..

— Ничего такого, Тин. Собирайся, не надо опаздывать.

— Еще я должна кого-то простить, — добавила она, — это часть предсказания.

— Так прощай всех подряд, тогда не ошибешься, — посоветовал он то ли в шутку, то ли всерьез, и ласково взъерошил ей волосы, еще не уложенные в прическу.