Согласно традиционным взглядам государство в лице управомоченных органов устанавливает правила регулирования, в рамках которых действует бизнес-сообщество, а конкретные государственные органы осуществляют регулирующее воздействие, контролируют выполнение таких правил. Представляется, что связь «государство-бизнес-общество» в такой системе может проявляться на двух основных уровнях. Первый – это активизация участия бизнеса в процессах правотворчества или в рамках нашей темы некий «превентивный» уровень. Бизнес-сообщество само не должно оставаться безучастным к процессу появления правовых норм, чтобы не допускать превышения пределов государственного регулирования экономики. В настоящее время государством созданы все необходимые условия, чтобы привлечь хозяйствующих субъектов к обсуждению законопроектов, соответствующих «дорожных карт», концепций и т. д. Проводятся так называемые нулевые чтения законов на общественных площадках, активно действуют экспертные советы при органах власти, различного рода комитеты по развитию предпринимательства. С 2005 г. осуществляет свою деятельность Общественная палата РФ, включающая в себя представителей общественных объединений, в число задач которой входит в том числе общественная экспертиза проектов законов [111] . Активно в этом плане представляет интересы деловых кругов Российский союз промышленников и предпринимателей. Наконец, с 2013 г. введен новый специальный институт уполномоченного по правам предпринимателей с правом отстаивать интересы бизнеса в суде, приостанавливать ведомственные и нормативные акты до решения суда и в качестве обеспечительных мер обращаться в суд с оперативным приостановлением действий чиновников. [112]

Второй уровень, условно назовем его «активный», заключается в необходимости выработки бизнес-сообществом необходимой социальной позиции, иными словами, реализации концепции социальной ответственности бизнеса. М.Н. Марченко, поднимая вопросы юридической и социально-политической ответственности бизнеса, справедливо обращает внимание на наметившуюся тенденцию к усилению и расширению сферы юридической ответственности различных бизнес-структур [113] . Чтобы такого не происходило, бизнес сам должен проявлять добровольную социальную инициативу; добиваясь сиюминутной максимизации прибыли, помнить об экономических целях и задачах, стоящих перед обществом в целом. Отметим, что такая реакция в общем виде присутствует [114] , но ее недостаточно. Необходимо повышение уровня доверия между всеми участниками регулирующей деятельности, постоянный поиск баланса интересов. «Главное здесь – избежать такой концепции ожидаемых взаимоотношений …когда государство считается единственным надежным лекарством против сбоев рынка, а рынок, в свою очередь, оказывается единственным эффективным инструментом борьбы с негативными последствиями государственного вмешательства. Необходимо исходить… из принципиальной роли Общества как такового, которая оказывается важнее координации и регулирования, осуществляемого в рамках связи Рынка и Государства (курсив наш. – А.Т.)». [115]

В настоящее время существует серьезный массив НПА, детально регламентирующий экономические отношения в различных областях [116] . Представляется, что такая детализация позволяет говорить об активных усилиях, которые прикладывает государство для решения соответствующих задач. Другими словами, оно все больше воздействует на рыночную систему отношений хозяйствующих субъектов, что в свою очередь дополнительно актуализирует дискуссии о пределах такого воздействия. В науке складываются две позиции о том, каким право должно быть для бизнеса. Согласно первой из них акцент должен быть на комфорте его применения, иначе говоря, право должно всячески способствовать развитию бизнеса и не создавать излишних препятствий. Согласно иным взглядам краеугольным камнем права должна быть справедливость. По мнению профессора Е.П. Губина, споры и противоречия в данном вопросе неуместны, потому как право должно быть и справедливым, так как это его основной принцип, и комфортным, иначе достигнуть и воспользоваться справедливостью будет достаточно сложно. Комфортность при этом следует понимать в широком смысле – не только как удобство пользования соответствующим актом, регулирующим предпринимательскую деятельность, но и как удобство применения законодательства в целом [117] .

Государственное регулирование экономики в правовой форме не должно нарушать основных, принципиальных правил функционирования предпринимательства и бизнеса, а наоборот, углублять и обогащать их содержание в соответствии с новыми реалиями общественной жизни. Государству должна отводиться роль своеобразного координирующего центра в проведении экономической политики, направленной на развитие различных секторов экономики. Остается лишь полностью согласиться с утверждением, что «задача правового регулирования со стороны государства заключается не в том, чтобы заполнить все ниши социального пространства нормативными актами, а в том, чтобы точнее определить сферы и объекты правового воздействия, не вторгаясь в ту область, где правовые процессы не требуют государственного нормирования, а более всего нуждаются в свободе деятельности и надежной защите от произвола» [118] .

Несмотря на всю проделанную работу, российская правовая система до сих пор не отличается приоритетностью на соблюдение интересов бизнеса. Вопросы отставания государственных механизмов правового регулирования от динамики развития экономических стратегий все активнее поднимаются на текущей повестке дня. [119] В настоящее время нескончаемых кризисных явлений и экономических санкций хозяйствующие субъекты, как никогда, ощущают на себе гнет зарегулированности соответствующих отношений. При этом необходимо учитывать, что официальный уровень административного давления, установленный законодательством, зачастую отличается от фактического, когда реальное бремя регулирования значительно выше установленных пределов. [120] Излишние административные барье – ры, бессистемное принятие законов и многочисленных подзаконных актов, коррупционные факторы, множество многоступенчатых разрешительных процедур, избыточный антимонопольный контроль – вот неполный перечень явлений, называемых негативными для российской экономики. Сюда также присовокупляются просчеты судебной системы, не способной обеспечить стабильную и единообразную практику принятия решений по вопросам предпринимательской деятельности; оформление тенденции на ограничительное применение гражданско-правовых норм и институтов с уклоном в императивное толкование [121] .

Чтобы минимизировать или вовсе свести на нет негативный эффект от названных факторов, недостаточно точечного вмешательства, необходим четко выверенный комплекс мер по поддержанию регулирования экономики государством на надлежащем уровне. Для этого оно располагает набором соответствующих инструментов, среди которых хотелось бы особенно выделить дерегулирование.

В различной литературе, поднимающей вопросы механизмов дерегулирования, единого подхода к пониманию данной категории не выработано. Сама приставка «де» подводит нас как минимум к пониманию процессов, обратных регулированию. Экономический словарь дерегулированием экономики называет сокращение масштабов вмешательства государства в экономику, ослабление государственной регламентации; элемент экономической политики [122] . Существуют, например, крайние позиции, согласно которым суть дерегулирования заключается в максимально возможном устранении влияния государства на рынок. Говорится о необходимости перехода от тарифов к ценам; полного устранения естественных монополий, регуляторных барьеров для входа на рынок, лицензирования, отчетности и т. д. [123] Такая постановка вопроса, на наш взгляд, несостоятельна.

Согласно другой точке зрения под дерегулированием экономики следует понимать устранение излишних барьеров, установленных государством на пути развития свободного предпринимательства, безусловное снятие любых противозаконных препятствий и ограничений деловой активности, в том числе уточнение законодательства, ликвидацию «белых пятен» в нормативной базе и возможностей ее произвольного толкования, замену законами подзаконных актов [124] . Е.П. Губин, исследуя проблему соотношения категории «государственное регулирование» со смежными понятиями, призывает не сводить понимание дерегулирования к некоему автоматическому процессу, противоположному регулированию и выражающемуся только в устранении воздействия государства на рыночные отношения. «Дерегулирование представляет собой деятельность, направленную на совершенствование отношений, с использованием потенциала рыночной экономики, отмена тех или иных методов, инструментов регулирования рынка должна сопровождаться необходимыми расчетами возникающих последствий» [125] .

По нашему мнению, в понятие «дерегулирование» не должны вкладываться процессы отстранения государства от рынка – это в первую очередь инструмент государственного регулирования экономики, который, согласно общепризнанной классификации, можно отнести к методам прямого воздействия. С его помощью государство получает возможность для решения задач по двум основным направлениям: во-первых, снятие регулятивной и административной нагрузки с хозяйствующих субъектов там, где необходимость в ней частично или полностью отпала, или в данный момент требуется оказание таким образом поддержки, образование стимулов для развития. Во-вторых, совершенствование механизмов регулирования экономики и устранение собственных ошибок или недочетов ранее проведенной деятельности по регулированию: ликвидация двойного, перекрестного, избыточного регулирования; несовершенной организации регулирования и т. д.