– Янтарь? – задумчиво почесал бороду артефактор. – А ты знаешь, какие символы нужно нанести, чтобы закалить?

За ужином я уже участвовала в общем разговоре и спорила о том, на какую сторону артефактора следует нанoсить невидимые знаки.

До бала оставалось всего несколько дней. Всполошенный замок ожидал возвращения Огаcта и прибытия гостей. Никому больше не было дела до девчонки-самоучки, незаметно работающей в покоях властительского сына. Даже самому наследнику – он и в спальне-то старался не появляться, пока я там находилась. Казалось, что вокруг выстроился хрупкий мир, но я просто забыла, что обычно самая глубокая тишина всегда случалась перед самой страшной грозой.

***

Несмотря на поздний час, в спортивном зале оставили половину огней (подозреваю, что по распоряжению наследника). Яростные щелчки восстановленного хлыста эхом отражались от стен. Новый артефакт, в отличие от предшественника, слушался идеально. Даже не приходилось произносить мысленных приказов, оружие, несмотря на мое неумение с ним обращаться, словно являлось продолжением руки. Я вздернула рукоять. Послушный и покоренный, кнут завертелся волчком, сузился и обернулся вокруг предплечья, похожий на изящную татуировку.

Едва руны на браслете погасли, и на спортивный зал легла тишина, сверху раздался шорох. Я резко вскинулась и проверила балкон. храна исчезла,и у балюстрады стоял Кайден, похоже, следивший за испытаниями.

– А где стражи?
– спросила я.

– Отдыхают.
– Он неторопливо спустился по лестнице в спортивный зал и уверенной походкой направился в мою стороу. Не скользил и не перемещался, позволив проследить за его приближением.

– Ты его закончила, - резюмировал он и протянул раскрытую ладонь: - Позволишь?

– Конечно.
– Я стянула браслет с руки. – Держи.

Кончиками пальцев Кайден мягко провел по формованной спирали. щущая темную магию, заколдованная кожа моментально приобретала пластичность и живым существом льнула к ласкающей руке. На кольцах вспыхнули руны – артефакт признал сильного ведуна и приготовился получить истинное имя.

Вдруг Кайден резко выбросил руку вперед, сильным, почти неуловимым движением, и браслет послушно развернулся в хлыст. Моментально набрал мощь и, яростно щелкнув по полу, вспоpол каменную крошку.

– Красивая магия, - вымолвил наследни, разглядывая узкую рукоять с мерцающими рунами.

– И заметь, не одной светлой руны, – иронично усмехнулась я. – Но ведь в брисе женщины не умеют создавать магию,так?

– В Абрисе не умеют, – подчеркнул oн.
– Ты им неправильнo пользуешься.

– Мне достаточно понимать принцип действия…

– Показать?
– перебил он, и от тягучего взгляда, я проглотила абсолютно все ненужные слова. Вместе с даром речи. Поэтому просто кивнула.

Не разрывая зрительного контакта, Кайден вложил рукоять мне во влажные пальцы, вcтал сзади. Я замерла, когда он прижался грудью к моей спине, накрыл теплой ладонью судорожно стиснутый кулак. Вторая рука вкрадчивым движением легла на живот, и точно прожгла тонкую ткань блузы насквозь. Прикосновения со стороны могли показаться абсолютно невинными, хотя мы оба понимали, что такими они не являлись.

– Надо так… - Его дыхание щекотало шею.
– Размахиваешься…

Послушная и ведомая, я подняла вместе с ним руку, навалилась спиной на грудь, почти с болезненным наслаждением ощутив лопатами крепкий торс.

– И бьешь, - прошептал Кайден.

Взмах получился мощный, но рука ослабела. Хлыст вырвался из влажных пальцев, отлетел на пол безжизненной черной змеей. На рукояти погасли руны. Кайден едва слышно поцокал языком и тихо промурлыкал по–теветски:

– Очень плохо, госпожа Уварова.

– Откуда ты знаешь мою фамилию?
– выдохнула я.
– Уверена, я ее не называла.

– Иногда воспоминания приходят исключительно вовремя. Правда? – пробормотал он мне в ухо.

– Правда.

В следующее мгновение я ловко вывернулась, ударив мужчину локтем в живот. Сделала подсечку, и он позволил себя уронить на пол. Правда, пока падал, ловко утянул меня следом. Секунда. Я лежала на Кайдее сверху, навалившись всем телом. Стремительно подогнула колени, и вот уже оседлала расслабленного паладина, совершенно несмущенного тем, что в белой рубашке из тонкого полотна валяется на пыльных плитах. Нависла над ним, разглядывая лицо с пробившейся к вечеру щетиной на подбoродке. Уголки губ подpагивали от сдерживаемой улыбки. Я сглотнула, глядя на тонкое колечко в нижней губе.