Он вернулся уже под утро. К этому времени я успела выпить несколько чашек кофе и набегать по гостиной несколько километров. Попытки спокойно усесться на диван и почитать газету оказались безуспешными. После того, как я поймала себя на том, что в пятый раз перечитываю одну и ту же строчку, но все равно ничего не понимаю, газета полетела в угол, а я вскочила и опять принялась расхаживать из угла в угол.

Зато мысли меня посещали одна мрачнее другой. Версий я настроила предостаточно, но вот являлась ли хоть одна из них правдивой – понятия не имела. Первая и самая вероятная – некто хотел убить Макса. В ее пользу говорило и нападение на лесной дороге. Один раз не получилось, и злоумышленники попробовали снова. Второй вариант – покушение на королеву. Ну, здесь уже классика жанра: любой правитель кому-то да мешает. И всегда имеются желающие занять трон. Кстати, надо бы узнать, кто у нас самый вероятный кандидат в регенты при малолетнем Германе. И версия третья, как на мой взгляд, самая маловероятная: предполагаемая жертва – преподобный Сирил. Отмести его я не могла – он ведь тоже находился в момент нападения в центре зала.

Часы в углу пробили два раза, а Макс все не возвращался. К трем я уже искусала губы едва ли не в кровь и успела понапридумывать всяких ужасов. Например, по дороге домой на моего мужа опять напали… Кстати, в экипаже уехали мы с Магдален, так на чем должен добираться Макс? Хотя, думаю, королева выделит ему карету. Или даже комнату во дворце – переночевать. Тогда, получается, я жду напрасно? Но Макс ведь сказал, что вернется домой. И мое воображение снова и снова рисовало жуткие картины. Вот Максимиллиан лежит на холодных булыжниках мостовой и истекает кровью. Вот он падает и рассыпает пеплом от заклятия. Вот…

Я уже была готова приказать заложить карету и отправиться на поиски мужа. Конечно, Мирт (и не только он) счел бы меня сумасшедшей, но противиться указам хозяйки вряд ли бы посмел. А меня в последнюю очередь в тот момент волновало, что обо мне подумают слуги. Я даже протянула руку к шнурку от звонка, когда послышались голоса и шаги.

– …еще не спит?

Макс! Живой и, похоже, невредимый. Во всяком случае, голос его звучал вполне бодро, несмотря на бессонную ночь.

– Нет, мейн. Мейни Магдален ушла к себе, а ваша супруга сказала, что будет дожидаться вас, – почтительно ответил Мирт. – В малой гостиной. Что прикажете подать?

– Выпить, – отрывисто велел мой муж, а я усмехнулась: а мы похожи.

Он устал, очень устал. Это стало понятно, едва лишь он показался в дверном проеме. Лицо посерело, вокруг глаз залегли темные круги. Меня охватила жалость.

– Макс…

– Почему ты не спишь?

– Жду тебя.

Он устроился на диване, откинул голову, закрыл глаза, а я примостилась рядом, взяла его за руку.

– Нашли того, кто это сделал?

– Нет. И мне кажется, что вряд ли найдем, – с горечью признался он. – А главное – как? Как это получилось? Дворец хорошо защищен, Ани. Отложенное заклятье – заключенное в сосуд, как магический свет, например – незаметно не пронести. И среди гостей не было сильных магов. Во всяком случае, не должно было быть.

– Кроме тебя.

Он усмехнулся.

– Кроме меня и преподобного Сирила. Но сами на себя мы не нападали.

Вошел Мирт с тяжело нагруженным подносом. Помимо запыленной бутылки и двух бокалов, на нем находились тарелки с разнообразной снедью: свежий ноздреватый хлеб с румяной корочкой, масло, сливочно-желтый сыр, горшочек с паштетом, ветчина с прожилками сала, гроздь крупного темного винограда.

– Вот, мейн.

– Благодарю, Мирт, можешь идти.

Пока Макс наполнял бокалы, я быстро соорудила многоэтажные бутерброды. Муж взглянул на них с любопытством, но ничего не сказал.

– И все-таки, что это было? Эти ледяные чудовища – кто они?

Макс откусил разом половину бутерброда, прожевал его, прикрыв глаза (мне хотелось думать, что от удовольствия), и только потом ответил:

– Снежные твари. Заклинание сложное, мало кто из магов им владеет. Могут заморозить человека, превратив его в ледяную статую. Если такая тварь прикасается к обнаженной коже, жертва начинает замерзать, кровь застывает у нее в жилах. Помочь несчастному можно только в течение примерно минуты, потом процесс становится необратимым.

Я поежилась, вспомнив открытые плечи и глубокие декольте дам на приеме. Да эти твари могли переморозить половину гостей. Причем, надо уточнить, прекрасную половину – с мужчинами хлопот было бы побольше.

– А те маги, которые владеют этим заклинанием, они известны? Ну, там списки, измерения уровня силы, ежегодные проверки – что-то такое имеется?

Макс посмотрел на меня, как на умалишенную.

– Какие проверки, Ани? Конечно, в учебных заведениях преподаватели могут знать уровень учеников. И да, ежегодно передают нам данные. Но не все обучаются в пансионах или заведениях для юношей, таких, как Королевская Академия. Сама понимаешь, многие предпочитают домашнее образование. Кроме того, нельзя исключить возможность, что преподаватели проглядели кого-нибудь одаренного. Нет никакого реестра магов. Если бы все оказалось так легко – посмотреть и вычислить нужного человека. Но увы.

М-да, промахнулась. Хотя ничего удивительного. Мои представления о магии и ее применении ограничивались волшебной палочкой производства мистера Олливандера и посохом Гэндальфа, причем о возможностях последнего я знала мало. Помнила только, что функции печки он не исполняет. Еще в шкафу стояли несколько томиков в ярких обложках, но информация, почерпнутая из них, была столь противоречива, что доверия точно не заслуживала. Память же Аниты тоже не могла подсказать ничего толкового: ее сведения ограничивались сугубо бытовой стороной. Порталы, магические светильники, негасимый огонь в печах – вот, пожалуй, и все.