В функционально ориентированных исследованиях наблюдается тенденция к противопоставлению дискурса и текста по ряду оппозитивных критериев: процесс / продукт, функциональность / структурность, динамичность / статичность, актуальность / виртуальность. Естественно, это привело к различению структурного «текста-как-продукта» и функционального «дискурса-как-процесса».

Иной способ дифференциации смежных понятий «дискурс» и «текст» сформулировал В. В. Богданов. Он описывает речь и текст как два неравнозначных аспекта дискурса. Вследствие этого дискурс воспринимается широко – как речевая деятельность, являющаяся в то же время и языковым материалом в любой репрезентации: звуковой, графической или электронной. Текст (в узком смысле) – это «языковой материал, фиксированный на том или ином материальном носителе с помощью начертательного письма (обычно фонографического или идеографического). Таким образом, термины речь и текст будут видовыми по отношению к объединяющими их родовому термину дискурс» (Богданов, 1993 : 5–6).

В современной лингвистике категория дискурса считается значительно более широкой, чем категория текста. Так, В. В. Красных подчёркивает, что текст является элементарной (т. е. базовой, минимальной и основной) единицей дискурса – явлением не только лингвистическим, но и экстралингвистическим (Красных, 1998 : 192). Подобного мнения придерживается и А. А. Кибрик, который утверждает, что в современной лингвистике дискурсом обычно именуется реальное языковое взаимодействие. Дискурс – это единство процесса языковой деятельности и её результата, т. е. текста. Текст можно рассматривать как составную часть дискурса. Текст – статический объект, он возникает в ходе языковой деятельности. Это может быть письменный текст, т. е. последовательность графических символов, а может быть и устный текст–акустический сигнал. Дискурс, помимо самого текста, включает также разворачивающиеся во времени процессы его создания и понимания (Кибрик, 2003 : 4). Таким образом, иногда «дискурс» понимается как включающий одновременно два компонента: и динамический процесс языковой деятельности, вписанной в её социальный контекст, и её результат (т. е. текст) (Кибрик, Паршин, 2009 : 2).

В современной американской лингвистике также существует разграничение понятий «дискурс» и «текст», которое обусловливает дихотомию «дискурс – это процесс» – «текст – это продукт». «Дискурс – более широкое понятие, тем текст. Дискурс – это одновременно и процесс языковой деятельности, и её результат (= текст)» (Фундаментальные исследования современной американской лингвистики, 1997 : 307). Такая трактовка влечёт за собой противопоставление дискурса и текста в терминах функциональность – структурность, динамичность – статичность, актуальность – виртуальность.

Дефиниции такого типа подчёркивают, что текст уже не рассматривается как независимая высшая коммуникативная единица, а предстаёт как базовый, хотя и не единственный элемент коммуникативной системы, так как сам существует в дискурсивной системе. Дискурс при этом понимается как совокупность текста и его вокругтекстового, надтекстового и экстралингвистического фона (Амирова, 2012 : 21).

К одному из важнейших свойств текста Е. С. Кубрякова относит его прагматическую ориентацию, содержащуюся в нём установку, исходящую от говорящего. Уже это позволяет признать, что текст необходимо рассматривать как итог речемыслительной деятельности его создателя, воплощающего особый замысел в его направленности на определённого слушателя / читателя. И хотя текст, по сути дела, является образцом целостного образования, возникающего по ходу осуществления определённого процесса, он изучается именно в своей завершённой форме, т. е. как нечто конечное. Это и отличает его от дискурса. Дискурс – это явление, исследуемое онлайн, в текущем режиме и текущем времени, по мере своего появления и развития. Текст же в окончательно сложившемся виде создаёт особую материальную протяжённость, последовательность связанных между собой предложений и сверхфразовых единиц, образующих семантическое, а точнее – семиотическое пространство. Физически такое пространство очерчено весьма точно, но семантически и семиотически – нет. Хотя при анализе текста семантическое пространство можно замкнуть им самим, ограничивая наблюдения внутритекстовыми связями и работая внутри непосредственной данности текста, сегодня предпочитается дискурсивный анализ текста, при котором то же семантическое пространство рассматривается как связанное тысячью нитей с условиями его создания, целями и задачами данного текста в связке с аналогичными для него текстами и т. п., что и отражается в понятии интертекстуальности (Кубрякова, 2001).

В. И. Карасик понимает под дискурсом «текст, погруженный в ситуацию общения», допускающий «множество измерений» и взаимодополняющих подходов в изучении, в том числе прагмалингвистический, психолингвистический, структурно-лингвистический, лингвокультурный, социолингвистический (Карасик, 2000 (а) : 5–6).

Итак, понятие «дискурс», возникновение которого связано с выходом лингвистических исследований в область сверхфразового синтаксиса, означает, прежде всего, комплексную коммуникативную сущность, состоящую из последовательности предложений, объединённых логическим, смысловым типом связности. Другими словами, дискурс – это языковая единица высшего уровня, обладающая структурной, функциональной спецификой, это «новая черта в облике Языка, каким он предстал перед нами к концу XX века» (Степанов, 1996 : 71).

В рамках функционального подхода существует и несколько иная интерпретация связи текста и дискурса. Так, М. Я. Дымарский рассматривает дискурс как «способ передачи информации, а не средство её накопления и умножения; дискурс не является носителем информации» (Дымарский, 1999 : 40), и именно в этом он видит его отличие от текста.

Конец ознакомительного фрагмента.