Кровавая пелена застилает мой взгляд, всепоглощающая ненависть и злость находят выход.

Я сжимаю пальцы в кулак и с бешеной силой бью ему в лицо. Тварь падает на землю, пачкая кровью своё дорогое пальто и белоснежный шарф, обмотанный вокруг шеи. Я начинаю активно работать ногами: по почкам, по печени, по рёбрам, в живот и по морде. Очень-очень много раз по морде. Он даже не может выдавить из себя слова, так как захлёбывается собственной поганой кровью, которая льётся фонтаном на снег. Вместо лица у него уже кровавое мессиво, а я всё не могу остановиться. И кажется, даже рычу от злости. Придушить её хотел, говоришь… Наступаю ботинком ему на грудь, хватаюсь за края его шарфа и со всей дури растягиваю в разные стороны. Он задыхается, издаёт мерзкие звуки и хрипы.

Я с упоением наблюдаю, как он бьётся в конвульсиях и его тело начинает медленно деревенеть. Ещё чуть-чуть и…

Две пары чьих-то рук отрывают меня от него. Я рвусь обратно, но держат крепко, издаю нечеловеческий, страшный рык и получаю ощутимый прилёт в челюсть. Это немного укрощает мой гнев и позволяет мыслить трезвее.

Никита с Игорем волоком затаскивают меня в холл офиса. Андрюха вместе с каким-то мужиком склоняются над телом этой мрази и звонят в скорую. Я выравниванию дыхание и медленно прихожу в себя.

— Ты что творишь, Никольский? — Взрывается Ник и ошарашенно смотрит на меня, — Совсем из ума выжил? Кто это вообще? Ты зачем на него накинулся?

— Отчим Кати, он это заслужил. Убить его мало, падлу! — Зло выплёвываю я.

Тут в дверях появляется Андрей и смотрит на меня таким же ошарашенно диким взглядом.

— Плохи дела… Этот мужик потерял сознание и еле дышит, скорая может не успеть. Лёва, что это за нафиг такой? Ты зачем это сделал?

— За дело.

— Тебя посадят, придурок! — Орёт Андрей на весь офис, уже никого не стесняясь.

— Простите, братья, но я не мог иначе. Видит Бог, я хотел этого избежать, но эта мразь, сама пришла мне в руки.

Повисла напряжённая пауза, которую разорвал гудок моего мобильного, с экрана на меня смотрит самая красивая девушка на свете, моя Катюша. А я не знаю, что ей сказать… Поэтому нажимаю на сброс и роняю голову на руки. Через пару минут звонок повторяется, но его заглушает вой сирен. Через широкие стеклянные двери наблюдаем, как к крыльцу нашего офиса подъезжает машина скорой помощи, а за ней полицейская.

— Бля… и эти тут как тут, наверное его охранник вызвал, — с досадой говорит Андрюха.

— Охранник? С ним был охранник?

— Да, только за сигаретами бегал, пока ты его метелил…

Значит, так распорядилась сама судьба.

— Лев, может спетляешь по-быстрому? Мы тебя прикроем, как сможем, — говорит быстро Игорь и все трое смотрят на меня серьёзно и решительно.

Я знаю, что прикроют. И последнюю рубаху отдадут, если надо будет. Только я не хочу такой жизни для них. Сам это всё заварил и отвечать тоже буду сам.

— Да куда я побегу? Нет, так дело не пойдёт…

Я поднимаюсь с диванчика для гостей, что примостился у нас в холле в углу. Андрей упирается кулаком мне в плечо и просит хорошо подумать. Но я убираю его руку и прошу, чтобы он обязательно объяснил всё Кате. Сам… не смогу. И после, уверенным шагом направляюсь к двери. Там, мразь уже укладывают на носилки, а жаль, что не в пакет, значит не сдох.

Выхожу на улицу и тут же мужик, судя по всему тот самый охранник, начинает активно жестикулировать, тыкать в меня пальцами и орать: "Вот! Это он! Он!" Иду прямо к ним.

— Представьтесь, пожалуйста! — Деловым тоном вещает мне юный, тощий офицер полиции.

— Никольский Лев Эдуардович.

— Этот гражданин утверждает, что вы совершили нападение с нанесением тяжких телесных повреждений вон тому мужчине, — кивает он в сторону отъезжающей неотложки и выразительно косится на мои окровавленные руки.

— Верно утверждает.

— Тогда вы задержаны и должны проехать с нами, — говорит он и выуживает из кармана звякающие браслеты для заключённых. Никогда не думал, что когда-нибудь придётся примерить их на себя.

Кошка

Лёва начал игнорировать мои звонки, а я перестала находить себе место. Я чувствую: случилось что-то поганое. И я даже догадываюсь — что, но запрещаю себе об этом думать. Твержу, как мантру: "Всё будет хорошо!" Он же обещал мне…

В мою реальность врывается телефонный звонок, на экране имя его друга. Я боюсь услышать то, что он мне скажет и какое-то время просто смотрю на жужжащий и орущий телефон, как на мерзкого, огромного паука. А он всё продолжает звонить, терзая барабанные перепонки и моё воспалённое сознание. Сдаюсь и беру трубку.