Вход/Регистрация
Конструирование позитивной этнической идентичности в поликультурной системе
вернуться

Копцева Наталья

Шрифт:

Наиболее известными теориями конструктивизма являются феноменологическая социология, представителем которой является А. Шюц (основатель феноменологического направления в социологии), теория социального конструирования реальности П. Бергера и Т. Лукмана, структуралистский конструктивизм П. Бурдье, а также разработанная Л. А. Осьмук структурно-конструктивистская модель социальной реальности.

Феноменологический конструктивизм основывается на принципе субъективности знания, которое проявляется через систему «аппрезентации» (Э. Гуссерль). А. Шюц определяет данный термин как систему «хорошо упорядоченных проявлений его (Другого) психологической жизни и переживаний» 128 . Система аппрезентации способствует стиранию границ между пространственными концептами «здесь» и «там». По мысли ученого, «только путем аппрезентации могу постигнуть его явления и его Здесь… И наоборот. Глядя из его достигнутого путем аппрезентации Здесь на мое собственное тело как объект Природы, находящийся Там, я воспринимаю мое собственное тело…» 129 . Таким образом, ученый приходит к выводу, что объективный мир полностью конституируется только через интерсубъективность. Конструирование в этом смысле понимается в рамках социологии как процесс создания переживаемого в качестве реального мира с помощью мыслей и действий 130 . Постигая природу «Другого», актор познает не только тот мир, который его окружает, но и свою природу, самого себя.

128

Шюц А. Указ.соч.

129

Там же. – С. 19.

130

Осьмук Л. А. Взаимодействие социальных миров: К проблеме конвенциональных отношений / Л. А. Осьмук. – Новосибирск: Наука, 2004. – 290 с. – С. 88.

Феноменологический конструктивизм устанавливает зависимость идентичности от форм социализации («Человека делает тем, что он есть, его окружение» 131 ; «Идентичность представляет собой феномен, который возникает из диалектической взаимосвязи индивида и общества» 132 ). В качестве абсолютной инстанции утверждается «коллективность». Субъектом идентификации, таким образом, становится «коллективный субъект», или социум. Те процессы, которые протекают в жизни социума, способствуют не только формированию идентичности, но и ее поддержанию и даже видоизменению 133 . Конструирование идентичности оказывается, с этой позиции, актуализацией «коллективного субъекта».

131

Шюц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии / А. Шюц; пер. с англ. А.Я. Алхасов. – М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2003. – С. 21.

132

Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. Пер. Е. Руткевич. – М.: Медиум, 1995. – 323 с.

133

Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. Пер. Е. Руткевич. – М.: Медиум, 1995. – 323 с.

В психологии идея конструирования мира активно разрабатывается социальным конструктивизмом. С точки зрения К. Гергена, основателя данного направления, конструирование – важный компонент познавательного процесса 134 . Данная идея получает свое дальнейшее развитие в конструктивистской концепции П. Бурдье.

В работах П. Бурдье (род. 1930), а также представителей его теоретической школы (Р. Ленуар, Д. Мерлье, Л. Пэнто, П. Шампань), идентичность рассматривается как процесс самоопределения социального поля 135 . Под термином «социальное поле» П. Бурдье понимает символическое (дискурсивное) пространство, в котором конструируются субполя. П. Бурдье, например, анализирует поле политики, поле экономики и поле религии. Социальное поле – это пространство, по мысли ученого, которое репрезентирует социальный мир с его многообразием «стилей жизни или групп, характеризующихся различным стилем жизни». Идея различения становится одной из ведущей в рассуждениях П. Бурдье о социальном мире и имеющая непосредственное отношение к этнической проблеме. Различение обладает рядом характеристик. Во-первых, это естественное, природное различие, вписанное в структуру самого социального пространства. Во-вторых, различения как «символические трансфигурации фактических различий и, более широко – ранги, порядки, градации или же любые другие символические иерархии – являются продуктом применения схем построения». Другими словами, различия проявляются в представлениях, в схемах мышления и поведения человека. Это некая символическая матрица практической деятельности, поведения, мышления, эмоциональных оценок и суждений социальных агентов, которая моделирует социальное пространство. Социальное пространство, таким образом, оказывается связующим звеном между пространством «агента» (П. Бурдье) и пространством практик, при их постоянном и активном взаимодействии. Рассмотрение этничности через концепт социального поля способствует ее представлению в качестве множества разнообразных теоретических и политических конструктов, постоянно переосмысливаемых исследователями-экспертами, исходящими в своей интерпретации из определенных научных или политических интересов. В этом смысле Бурдье справедливо отмечает изменчивый характер поля: «поле есть место отношений сил – а не только смысла – и борьбы, направленной на трансформацию этих отношений и, как следствие, это место непрерывного изменения» 136 .

134

Осьмук Л. А. Взаимодействие социальных миров: К проблеме конвенциональных отношений / Л. А. Осьмук. – Новосибирск: Наука, 2004. – С. 88.

135

Бурдье П. Социология политики. Пер. с фр. / сост., общ. ред. и предисл. Н. А. Шмат-ко. – М.: Socio-Logos, 1993. – 336 с.

136

Бурдье П. Социология политики. Пер. с фр. / сост., общ. ред. и предисл. Н. А. Шмат-ко. – М.: Socio-Logos, 1993. – 336 с.

Концепция идентичности Бурдье интерпретируется в аспекте этнической проблематики в работах В. А. Тишкова и В. С. Малахова.

По мнению В. А. Тишкова, воображение этноса (и нации) не является стихийным процессом, но индуцируется элитой. Ученый пишет о необходимости воспринимать в современных условиях «порождаемое на основе историко-генетической дифференциации культуры этническое чувство и формулируемые в его контексте мифы, представления и доктрины как интеллектуальный конструкт, как результат целенаправленных усилий верхушечного общества» 137 . Согласно В. А. Тишкову, «этничность – это форма социальной организации культурных различий» 138 . Такие различия рассматриваются не как изначально данные «идентичности», а как меняющийся в зависимости от социальной ситуации «дрейф этничности» 139 .

137

Тишков В. А. Этничность, национализм и государство в посткоммунистическом обществе / В. А. Тишков // Вопросы социологии. – 1993. – № 1–2. – С. 4.

138

Тишков В. А. Этнология и политика. Научная публицистика / В. А. Тишков. – М.: Наука, 2001. – С. 230.

139

Там же. С. 233.

Основной гипотезой В. С. Малахова является допущение символической природы этнической идентичности. По мнению В. С. Малахова, осмысляя этничность, следует вести речь не о ее фиктивности (как это делает инструментализм), а о символическом производстве этнических отношений 140 . Согласно ученому, можно выделить два уровня в символическом производстве этничности: дискурсивный и недискурсивный (телесный). На недискурсивном уровне этническая идентичность конструируется посредством визуальных, аудиальных и тактильных образов. Решающую роль, по мысли В. С. Малахова, играют знаки групповой принадлежности, которые можно не только видеть, но и слышать, осязать и обонять. Такими знаками, выполняющими функцию символа, автор называет письмо (шрифт), территорию, одежду, имя. Промежуточную позицию между дискурсивным и недискурсивным уровнем занимает религия. На дискурсивном уровне ведущую роль играют наррации. Это повествования, транслирующие совместный опыт. Подобно инструменталистам, Малахов отводит большую роль в конструировании прошлого народа политическим элитам. По его мнению, от их позиции зависит статус того или иного события этнической истории 141 . Современными способами трансляции коллективных нарраций автор называет институты образования и средства массовой информации.

140

Малахов В. С. Символическое производство этничности и конфликт // Язык и этнический конфликт / под ред. М. Олкотт, И. Семенова; Моск. Центр Карнеги. – М.: Гендальф, 2001. – С. 115–116.

141

Малахов В. С. Символическое производство этничности и конфликт // Язык и этнический конфликт / под ред. М. Олкотт, И. Семенова; Моск. Центр Карнеги. – М.: Гендальф, 2001. – С. 127.

Важной мыслью, на наш взгляд, является идея В. С. Малахова о динамическом характере отношения этнической идентичности и социальной реальности. По мнению исследователя, коллективные наррации (мифы относительно героического прошлого данной группы, ее исторической миссии или культурной уникальности), названные В. С. Малаховым как «нормы», «не существуют в бездушном пространстве» 142 . Они «вплетены в сложные контексты социального взаимодействия, а значит, подвержены изменению вместе с изменением этих контекстов». Распространение дискурса этничности обнаружило «потерю» миром своего единства. Такой способ представления действительности фиксировал разнообразие и плюральность социальной реальности. Убежденность в плюральности мира была результатом открытия Другого (Иного, Различия). Это связано, прежде всего, с работами К. Леви-Строса, М. Леири, Ю. Кристевой, а также с концепциями постмодернизма и постструктурализма (Р. Барт, М. Фуко, Ж. Делез, Ф. Гваттари), идеями «диалогизма» (М. Бубер, М. Бахтин, Э. Левинас), структурным психоанализом (Ж. Лакан), вызвавшими «подрыв универсальной рациональности», характеризующейся единством, самотождественностью, целостностью и имеющий своим последствием навыки «этноцентрического мышления» 143 . В продолжение рассуждений П. Бурдье о практиках, конструирующих социальное поле, Б. Андерсон и Э. Смит указывают на средства воспроизводства нации. По мысли Б. Андерсона, нация формируется посредством образа, который складывается в умах каждого человека. Этот образ связан с тем общим, что объединяет и скрепляет нацию.

142

Там же. С. 121.

143

Малахов В. С. «Скромное обаяние расизма» и другие статьи / В. С. Малахов. – М.: Модест Колеров и «Дом интеллектуальной книги», 2001. – С. 19 – 20.

Б. Андерсон выявляет динамику развития форм воображаемого сообщества, базисная морфология которых подготовила почву для современной нации. Согласно ученому, существуют пространственные факторы (империя, «паломничества», оформление границ и др.), конституирующие нацию и формирующие националистическое мировоззрение, и временные факторы (выстраивание националистических нарративов, истории, формирование национального языка). Особую роль ученый отводит языку как наиболее привилегированной системе репрезентации реальности 144 . Ссылаясь на исследования Л. Февра и Мартена, Б. Андерсон отмечает тенденцию распространения национальных языков в ответ на гегемонию латинского языка. Если в 1501 г. 80 из 88 изданий были на латыни, то после 1575 г. большинство книг было издано на французском языке 145 . Важным для нашего исследования представляется обращение ученого к рассмотрению роли визуальных репрезентаций. Согласно Б. Андерсену, в формировании картины мира участвовали активно визуальные формы рельефов, витражей средневековых церквей, полотен итальянских и фламандских мастеров. Данные формы репрезентации, по мнению Андерсона, обладают возможностью показать суть того глубинного изменения восприятия мира, которое имело место в эпоху Средневековья. Посредством визуальных форм «изображение воображаемой реальности было всеобъемлюще визуальным и акустическим» 146 . Если визуальное искусство рассматривается ученым как одно из важнейших репрезентаций реальности в эпоху Средневековья, то в XVIII веке печатные издания, а именно книга (роман) и газета, становятся, по логике Б. Андерсона, главным «техническими средствами для репрезентации» нации. Именно печатные издания открыли для людей возможность осознать самих себя и связать себя с другими людьми принципиально новыми способами 147 , к которым можно сегодня отнести и другие средства массовой информации, такие как радио и телевидение.

144

Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма / Б. Андерсон. Пер. с англ. В. Николаева. – М.: Канон-пресс-Ц, Кучково поле, 2001. – С. 38.

145

Там же. С. 42.

146

Там же. С. 46.

147

Там же. С. 59.

В отличие от Б. Андерсона, Э. Смит указывает на значимую роль всех средств репрезентации в нациостроительстве. Э. Смит распространил роль культурных средств «воображения нации» за рамки печатных средств, считая их прерогативой элиты. В то же время музыку, живопись, радио, телевидение он связывал с ориентацией на массы. Поскольку они, по его мнению, передавая «воспоминания», мифы, символы, говорящие на языке культуры, «глубоко затронули и мобилизовали большинство населения» 148 .

148

Смит Э. Национализм и историки / Э. Смит // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох; пер. с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой. – М.: Праксис, 2002. – 416 с.

  • Читать дальше
  • 1
  • ...
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
  • 8
  • 9
  • 10
  • 11

Ебукер (ebooker) – онлайн-библиотека на русском языке. Книги доступны онлайн, без утомительной регистрации. Огромный выбор и удобный дизайн, позволяющий читать без проблем. Добавляйте сайт в закладки! Все произведения загружаются пользователями: если считаете, что ваши авторские права нарушены – используйте форму обратной связи.

Полезные ссылки

  • Моя полка

Контакты

  • chitat.ebooker@gmail.com

Подпишитесь на рассылку: