Перед тем, как заехать к Ким, я завернула в закусочную и заказала с собой пять больших пицц. Сара, её бессменная хозяйка, с интересом поглядывала в мою сторону, пока в ожидании заказа я строчила сообщения. Наверное, у меня был слишком увлечённый вид, потому что обычно болтливая Сара даже не заговорила со мной, не говоря уже о том, чтобы поделиться последними сплетнями. Только после того, как я отъехала от кафе, в голову пришла мысль, что, пожалуй, не заговорила она совсем по другой причине: сегодня в главной городской сплетне наверняка фигурировали я и таинственный чёрный внедорожник.

Оставаться вечером одной не хотелось. Заехав за Эбби и Максом, я пригласила Ким с детьми на небольшую пицца-вечеринку. К радости мальчишек был снят вечерний запрет на газировку.

— Нельзя запивать пиццу молоком! — вопил Макс. — Нужна кола! Иначе это будет неправильная пицца-вечеринка.

"Эм квадрат" кивали и жалостливо поглядывали на нас с Кимберли.

Она сдалась первой:

— О`кей. Только вечером все чистят зубы ровно пять минут.

Позже к нам присоединились Пол и Стивен. Схватив коробку пиццы, они ушли в гостиную к дивану и телевизору.

На кухне творился настоящий бедлам. Мы едва успевали разогревать пиццы в духовке. И я, и Ким старательно избегали касаться в разговоре событий сегодняшнего утра. Не заостряли внимание и на Максе, который без умолку трещал о поездке в Сиэтл: о городе, о самолёте, об игровой в доме Митчеллов. В конце концов, не выдержала именно я, попросив сына есть молча. Но через мгновение эстафету подхватила Эбби:

— А де Диван?

От неожиданности я поперхнулась.

— Уехал домой.

— А када пидёт?

— Не знаю, солнышко. У него очень много дел. Может быть, когда-нибудь…

— Скоро, — успокоил сестру Макс. — Я приглашал.

И разговор снова вернулся к Митчеллам, Сиэтлу и перелёту.

Дилан звонил с дороги: когда добрался до Келсо и по прилету в Сиэтл. Всякий раз для разговора я выходила в коридор и всё равно старалась следить за тем, что говорю. Я рассказала про пицца-вечеринку и что затеяла её специально.

— Не хотелось оставаться одной. Да и Ким наверняка умирает от любопытства.

— Я тоже сегодня решил заехать к родителям.

— Передавай им привет. Завтра обязательно позвоню твоей маме, поблагодарю за гостеприимство.

— Она будет рада.

— Ты ещё позвонишь?

— Обязательно, — промурлыкал он в трубку. — Позже, чтобы пожелать спокойной ночи.

Я люблю тебя.

— И я тебя, — прошептала я и отсоединилась.

Гости ушли около девяти. Я искупала Эбби, уложила в кровать. Макс подсел с традиционной вечерней сказкой. Заручившись обещанием, что он без напоминания почистит зубы, я спустилась вниз для уборки и к своему удивлению обнаружила на кухне Ким.

Прислонившись к задней двери, она с неудовольствием оглядывала беспорядок.

— Ну, и долго ты ещё будешь валять дурака?

— О чём ты?

— Об этом!

Ким обвела рукой кучу грязных тарелок, стаканов, коробок из-под пиццы и банок содовой.

— Сейчас уберу, в чём проблема-то? А ты научи своего братца есть по-человечески. Сущий свин за столом!

Я кивнула в сторону отставленного стула, под которым оказалось больше всего крошек. Именно это место за столом полчаса назад занимал Стивен Хейз.

Ким фыркнула.

Внезапно разозлившись, я схватила гору бумажных салфеток и кинула в её сторону:

— Давай, помогай!

Ким сложила руки на груди и вперилась в меня хорошо знакомым "сейчас-как-врежу" взглядом.

— Что?! — раздражённо гаркнула я.

— Может, наконец, перестанешь идиотничать?

Ну не в самом же деле она пришла помочь с уборкой! Можно было и догадаться.

— Ладно, не возмущайся. — Я как-то сразу сдулась. — Самолёты не летали из-за непогоды. Он привёз нас домой.

— Из Сиэтла?

— Ну да. Приехали поздно, я предложила ему остаться. Переночевать, в смысле. — Подумав, я зачем-то добавила: — В гостевой.

— Ливи. — В обращении Ким больше не было ни вызова, ни нетерпения, поэтому я без опаски взглянула на подругу.

Она смотрела на меня с сочувствием.

— Тебе не кажется, что пришло время всё рассказать?

Сердце ухнуло вниз. Я, правда, не поняла — почему, и уставилась на Ким с недоверием.

— Что рассказать?

— Актриса из тебя всегда была никудышная, — всё тем же спокойным тоном проговорила подруга. — И ты это знаешь. И я это знаю. И ещё знаю, что он был здесь в новый год.