– Найду, – нервно сглотнула Арлина и поспешила уйти. 

– Там ваза с колосьями пшеницы и статуя горгульи, – крикнул ей вслед Тайернак, но было уже поздно: налетев со всего размаха на нечто угловатое, огромное и твёрдое, девушка взвыла, махнула руками и тут же задела что-то ещё, что незамедлительно рухнуло, громко ударившись о пол. 

– Ох, – вырвалось у Арлины, осевшей на холодный мрамор. 

– Интересно, что это было: ваза или статуя?

– А как насчёт шишки у меня на лбу? 

– Это волнует меня меньше всего. 

– Вы же переживали, что я могу свалиться с лестницы. Я свалилась, хоть и на ровном месте! А вам плевать на мою шишку. 

– Я переживал насчёт лестницы. Она сделана из редких каменных пород. 

– А вот и враки. Вы волновались из-за меня, – вино дало о себе знать и окончательно развязало язык. Арлина и была бы рада его прикусить, да было уже поздно. 

Яркая вспышка света ослепила девушку и заставила зажмуриться – это зажглись свечи в подсвечниках, вставленных в стену. Тайернак стоял напротив, прислонившись к дверям своей спальни и скрестив руки на груди, а Арлина обнаружила, что сидит среди рассыпанных колосьев. Перевёрнутая ваза раскололась надвое; скинутая же с постамента горгулья была в аккурат под каблуком сапога лорда. 

– Ну, почти ничего и не разбилось. Ваза – тьфу, я вам таких на барахолках Атоля сотню куплю, а у того страшненького только крыло чуть треснуло. 

Арлина вскочила но ноги, стряхнула с платья шелуху, бросилась к статуе, схватила горгулью за оттопыренные уши, попробовала приподнять, но сапог Тайернака припечатал каменное существо к мраморному полу намертво. 

– Отдайте, – Арлина подергала горгулью и подняла голову. От взгляда старика по телу побежали мурашки. 

Девушка робко сделала шаг назад. Второй. Третий. И упёрлась спиной в противоположную стену. Бежать бы, да ноги стали ватными и будто приклеились к полу. А Тайернак равнодушно пнул горгулью от себя, уверенно шагнул к Арлине и прижал её к стене – не улизнуть. 

– Я действительно думал только о тебе, – его голос изменился, в нём не было больше неприятного старческого скрежета и вороньего карканья. – И я уже давно живу мыслями только о тебе и не могу найти повода тебе об этом сказать. 

Арлина не дышала и не смела пошевелиться; сердце нырнуло подальше к пяткам и еле слышно отзывалось оттуда. Ну, почему? Почему, когда ей так хочется побродить по длинным коридорам замка в одиночестве, ей всегда навстречу попадается то вечно чопорный Пакстон, то краснощёкая мадам Потаж, то статуя горгульи, глаза которой тут же вспыхивают зловредным огоньком и следят за всеми, кто проходит мимо? Почему сейчас нет никого из слуг? И даже сброшенная с постамента статуя валяется далеко-далеко, повернувшись противной мордой к стене. 

– Это всё вино, – пролепетала Арлина, обрывая внезапные признания, – ударило вам в голову. 

– Это всё, что ты можешь сказать? – горько усмехнулся Тайернак. – Раньше ты была более красноречива. 

– Вы добрый сердцем, заботливый хозяин. Ваши слуги любят вас и счастливы, что им нашлось тут место. Возможно, и как муж вы сможете кого-то осчастливить. Мадам Потаж, например. Она в вас души не чает и по возрасту вам подходит. 

– Мадам Потаж? Если бы я хотел признаться в любви кухарке, то давно бы сделал это без твоих советов. 

– А чего вы ждёте от меня? Что я отвечу вам взаимностью? 

– А почему бы и нет? Чем я плох для тебя? У меня есть всё, о чём ты так мечтаешь: титул, земли, связи... Любую маркизу Штолль ради тебя в жабу превращу, стоит только ткнуть пальцем в её надменный напудренный нос. 

В любой другой ситуации Арлина улыбнулась бы, но сейчас было не до смеха. Страсть, звучавшая в голосе Тайернака, была такой невероятной силы, что, совсем немного, и она прорвёт ту едва уловимую, невесомую преграду, которая ещё витает между стариком и девушкой. Ещё немного, и воздушная ночная вуаль накроет Арлину и заставит медленно осесть на пол, теряя сознание. 

– Я не из тех молодых особ, которые выходят замуж за уродливых стариков ради богатств и титулов, а потом заводят любовников на стороне. Хотите такую? Ищите по притонам Тир-Арбенина. А лучше опомнитесь, наконец, и найдите женщину достойную и равную по возрасту, у которой так же кости будут ныть на непогоду и от мигрени голова раскалываться. А я пришла к вам ради эликсира! – Арлина собралась с силами и выплеснула всё, что накопилось. 

– Вот оно что, – ухмыльнулся колдун. – Значит, будь я моложе и под стать тем зелёным и тощим оболтусам, что на светских приёмах под краковяк ногами дрыгают, ты дала бы мне шанс? Знаешь, павлин внешне красив, но поёт отвратно. А если ему ещё и хвост выщипать...

Арлина окинула Тайернака негодующим взглядом. 

– Я отказала куче женихов, которые сватались ко мне. И даже будь вы высоким статным красавцем, я всё равно не дала бы своего согласия. Никогда! – последнее слово девушка отчеканила по слогам. 

– Конечно, я ведь не принц. Корону к твоей голове, увы, приклеить не в силах. 

Арлина вспыхнула. 

– Как вы смеете упрекать меня? Я люблю Мартана, я верна ему. Ради него я здесь, терплю ваши унижения и выходки. Вот, смотрите. Это обручальное!