– Со мной уже случилось, – отозвалась она. – Вестница ошиблась и признала это, лишь потому я жива.

Талла снова отвернулась к окну. Всё же это была дурацкая идея – пойти на свидание, надо было посоветоваться с Итером, тот наверняка бы сразу вынес вердикт: “плохой путь”. Дэй вряд ли захочет увидеться ещё раз, а ничего полезного она так и не узнала. Лучше было остаться с приятными фантазиями о синих глазах, а теперь и их не будет.

Ярмарку Талла заметила издалека – по ярким флажкам, пёстрыми птицами вьющимся в воздухе, по загустевшему потоку народа, нарастающему гаму... Вот здесь бы она побродила в удовольствие, но теперь уже не было ни сил, ни настроения. Дэй помог ей спуститься на дорогу.

– И где твоя подруга?

– Она торгует талисманами. Такая тёмная палатка с причудливыми символами, думаю, смогу узнать её...

Одну из десятков. Над площадью висели тряпичные куклы в кандалах из нитей, не позволяя забыть, в честь чего устроена ярмарка. Наверное, в менее людном месте Талла заполучила бы всё людское внимание своей растрепавшейся причёской и подранным рукавом нарядного платья. Здесь же на неё едва смотрели. Все взгляды были прикованы к прилавкам. Такие ярмарки ей нравились больше всего – никаких овощей и скучных плетёных корзин, даже выпечка здесь, и та была фигурной и глаз радовала не меньше языка. Талла охотно рассматривала изделия резчика по дереву, фарфоровых кукол… Дэй купил ей шёлковый веер с кружевом-паутинкой, и она прикрыла им раненую руку. На платке уже начинали проступать алые пятнышки. Только бы не запачкать кремовый шёлк…

– Смотри, эта? – Дэй указал куда-то вперёд, и Талла узнала знакомую палатку.

– Точно! Я… тогда пойду?

– Нет уж, сдам тебя из рук в руки.

Талла не стала спорить, всё равно через десяток шагов она с ним попрощается. Чуть позже, чуть раньше…

– Талла, – остановил её Дэй, когда бока палатки уже можно было коснуться рукой, – раз уж ты не позволила мне узнать, где живёшь, и мне некуда выслать приглашение… Через два дня моему племяннику исполняется месяц, будет церемония, где ему дадут наследное имя. Ты пойдёшь со мной?

– Ты ведь говорил, у твоей сестры близнецы? – невпопад спросила Талла.

– Вторая девочка…

Да, девочкам не положено иметь наследное имя. И тут Талла осознала, что ей на самом деле сказал Дэй. Он хочет снова её видеть? После всего? Она подняла на него глаза.

– Ты хочешь, чтобы я с тобой пошла?

Оказаться во дворце! Просто так, без хитростей и обмана, получить возможность разузнать про глаз…

– Именно это я и сказал, – Дэй засмеялся. Славным, искренним смехом.

Будь она просто Таллой, сколько отдала бы, чтобы такой чудесный парень в неё влюбился? Сейчас ей хотелось найти в нём хоть один изъян. И лучше – большой и страшный. Чтобы не было так противно за себя, и так уютно от взгляда синих глаз.

– Хорошо, то есть… Я бы с радостью.

– То есть ты пойдёшь со мной? – изумился Дэй.

– Именно это я и сказала, – поддразнила она.

– Если бы ты соизволила сказать, где живёшь, я прислал бы за тобой экипаж. А раз хочешь быть скрытной, то и добираться придётся самой, – строго начал Дэй, но тут же не сдержал мягкой улыбки, – Приходи в полдень, ладно? Я распоряжусь, чтобы тебя пустили.

– Ладно!

Она невольно подняла голос, и это “ладно” вышло слишком громким. Из-за стенки палатки выглянула Марбл:

– Талла, ты что ли? Вот так новости! Навестить или стряслось чего? Ох ты…

Она, наконец, вгляделась в пострадавший наряд, заметила и перемотанное предплечье.

– С тобой всё будет хорошо? Я тогда пойду… – Дэй помедлил, будто ждал, что Талла шагнёт за ним, чтобы ещё хоть на секунду остаться вдвоём. Но Талла лишь кивнула. – До встречи.

– Что с тобой, девочка? – Марбл выбралась из-за прилавка и принялась разглядывать раненую руку. – Тебе не сюда, а в гостиницу надо было…

– Надо было, но я не хотела… не знаю, не хотела показать Дэю, где живу и… И с кем. Но он не хотел отпускать, а я…

– Ладно, ладно тебе, всё с тобой ясно. Иди-ка сюда, дай хоть посмотрю, что там у тебя.

Марбл принялась осторожно развязывать платок. Покачала головой, увидев уродливые полосы с запёкшейся кровью.

– Это что за зверь с тобой так?

– Не зверь, – ответила Талла. – Бог.

И она пересказала подруге всё, что случилось в парке. Говоря, смотрела в лицо Марбл, и оно неуловимо менялось от настороженности до удивления, а иногда Талла и вовсе не могла разобрать его выражения. Будто облегчение с сожалением сражались за право отразиться в её чертах. А потом она проронила:

– Значит, Ярен…

– Да. Тебе разве жаль? Он ведь хотел…

Талла ойкнула, когда Марбл прошлась по её коже мокрой тряпицей. Хотя теперь, когда кто-то со знанием дела заботился о руке, та стала болеть будто бы меньше.

– У нас всё непросто было, – сказала Марбл. – Сейчас мы разругались, но были и близки. Я думала, что спустя время мы снова могли бы… Что ж, теперь уже не важно. А я ему говорила, чтоб был осторожнее…

– Значит, он давно этим занимается? И ты знала?

Марбл невыразительно дёрнула плечом и достала из-под прилавка отрез ткани.