А на арене, вошедший во вкус Димыч в черно-красном плаще и цилиндре размахивал руками и делал страшные глаза. Терри, в блестящем обтягивающем трико и Дымыч, одетый почему-то восточным принцем, исчезали и появлялись по мановению волшебной палочки. Терри, с застывшей на лице улыбкой, приседала в неумелых реверансах, а Дымыч кланялся, как китайский болванчик.

Но публика хлопала. И полицейские в переднем ряду хлопали тоже. А рукоятка совершенно бесполезногоВолнореза жгла Мальвинину руку.

Потом они спали за кулисами на пыльных матах. Вернее, молодежь спала, а Мальвина сидела рядом, напряженно вглядываясь в темноту. И думала о трех детях, за которых она теперь отвечает. И о бедном маленьком Пуделе, так похожем на Мари…

На следующее утро, после того как обнаружилось, что город еще запружен полицейскими, пришлось дать второе представление. Разошедшийся Димыч требовал присутствия на арене Мальвины и вертел перед ее носом розовой балетной пачкой. Пока не получил по уху.

А после представления нашелся выход.

Первым грузовик-рефрижератор увидел Дымыч. Из него выгружали промороженные туши для цирковых хищников. Добротный старый рефрижератор с толстыми металлическими стенами, за которые не проникают лучи полицейских сканнеров. Такие теперь редко встречались на дороге.

Мальвина поговорила с водителем по душам пару минут. И вот они уже располагаются на полу ледяного ящика.

У Терри сразу посинели губы. Южная девочка, что с нее взять. Димыч попытался отдать ей свою куртку и получил по рукам от Мальвины.

— Береги себя, болванище. Ты окажешь Терри большую услугу, если будешь в хорошей форме, когда доберемся до Космопорта.

Дымыч пытался обогреть кабину. Как мог. А мог он плохо. Круглое тату никак не хотело наливаться желтым светом. Но Мальвина была слишком уставшая, а Димычу было запрещено тратить силы на что бы ни было.

К концу сорокапятиминутного путешествия синими были уже все.

Водитель, как ему и было вежливо приказано, высадил четверку на шоссе, немного не доезжая до места встречи. Путешественники пробкой вылетели из рефрижератора. Оглядываясь, подошли к поросшим жухлой травой холмам.

А навстречу им уже с криком бежала Пудель.

У Мальвины размазана по щекам черная тушь. Руки спрятаны в карманы куртки. У близнецов покраснели уши. Дрожащая мелкой дрожью Терри присаживается на Галину куртку. У нее осунулось лицо и запали мультяшные глаза.

Отчего-то я очень рада их всех увидеть. Даже Терри, с которой встречалась всего один раз. Собратья по несчастью, как-никак.

Мальвина обнимает меня и целует в щеку холодными губами. Близнецы хлопают по плечам. Терри утыкается ледяным кукольным носиком мне в шею.

Вспоминаю про пакет пончиков и картонную канистру кофе, купленные в автомате на одной из зон отдыха, встретившейся нам по дороге.

Только почувствовав сладкий запах свежей выпечки, понимаю, насколько проголодалась. Впиваюсь зубами в булочку. Рядом повторяет мое движение Терри. Близнецы слопали свою долю прежде, чем я успела проглотить первый кусок. Мальвина почему-то улыбается, глядя на нас. Она и Скаут пьют черный кофе с сахаром и обсуждают план действий.

— Через три часа отправляется пассажирский транспортник на Европу, — излагает Скаут. — Будем путешествовать четвертым классом: так легче затеряться среди пассажиров.

Мальвина одобрительно кивает.

— Четве — е–ертым, — тянет Терри. — Там же нет нормальных условий!

— Не сахарные, — ставит все точки над и Скаут. — Не растаете.

— А как мы вообще попадем на корабль? — спрашиваю я, — Нас же ищут. Прямо в космопорту и возьмут тепленькими.

— А на что у нас, спрашивается, Димыч? — смеется Скаут. — Он набросит на нас полог невидимости. И мы преспокойненько пройдем на корабль. Главное, никому на ноги не наступать.

Ласточка без Соловья

От Соловья не было никаких известий уже более двенадцати часов. Ласточка нервничала: oна не привыкла к долгим отлучкам хозяина. Но вида не показывала. Ей было неудобно перед остальными членами экипажа. Не дрожала обшивка, ровно работали двигатели, не сбоил бортовой компьютер.

Компьютер вообще был слабым местом Ласточки. Его уже давно надо было заменить на более современный, да все руки не доходили.

Криста нервничала тоже. Кусала губы, хмурила брови, мерила каюту из угла в угол быстрыми шагами.