– Вот, чертова лопатка!
– обругался в душе Филька, которому было безразлично - за сколько бы не продать лошадь, лишь бы поскорее с рук сбыть.
– Чего там смотреть! Давай четвертной билет, и дело с концом!

Татарин щелкнул языком и удивленно посмотрел на Фильку. Лошадь с упряжкой на его взгляд стоила рублей двести.

– Четвертную дать можно... отчего не давать... Давать будем. Ходи, знакомый, комнатам - магарыч пить будем!
– спешил согласиться на столь выгодную сделку Ахмет.

– Только ты, слышь, коняку этого у себя не держи!
– многозначительно заметил Филька.
– Дело серьезное может быть. Оттого и отдаю задаром!

– Зачем держать, Иркутск отправлять будем... шерсть красить будем... гриву менять будем. Бумагам написать - все по форме!
– бормотал Ахмет, быстро выпрягая лошадь. Обычные приемы конокрадов, употребляемые ими с целью изменить внешний вид лошади, заключался главным образом в искусственной подделки масти, в перегибе гривы на другую сторону, в наложении фальшивых клейм. Все эти приемы и многие другие с успехом применялись Ахметом в его операциях с лошадьми. Был у него и человек, бывший полицейский писец, прогнанный со службы за пьянство, который аккуратно и за дешевую цену изготовлял "бумаги" - т.е. фальшивые удостоверения на продажу лошадей.

Дело было поставлено на широкую ногу.

Проводив Фильку, Козырь не ложился больше спать. Он погасил лампу, закурил папиросу и уселся около окна, прислушиваясь, не выходит ли Шумков.

Когда Шумков наконец уехал, Козырь разбудил Ольгу и велел ей поставить самовар. Время было около шести часов. Начало светать. Поставив самовар, молодая женщина начала растапливать печь, искоса посматривая на своего благоверного. Сенька был пасмурен и молчалив и только за чаем лицо его несколько прояснилось и он довольно-таки ласково заметил:

– Вот что, Оля, возьми-ка себе в память, никому не говори, что у нас ночью был Филька... Поняла? Боже тебя сохрани проболтаться!

– Ну вот еще выдумал! С кем я буду разговаривать, разговоры-то... Знаешь сам - не охотница до пересудов!
– просто ответила Ольга.

– То-то же, смотри!

Кончив чаепитие, Козырь посмотрел на часы.

– Семь часов... Чай лавка открыта... пойти табаку купить!
– и он взялся за шапку.

Убедившись, что снаружи лавка Шумкова еще заперта Сенька прошел в его квартиру.

В кухне около ярко пылающей печки возилась жена Шумкова.

– Здравствуйте, хозяюшка, с добрым утром!
– поклонился ей Козырь.

– Вас равным образом, - ответила она, на минуту оставляя свое занятие.

– Что это вы магазин-то не отворяете, - продолжал Козырь.

– Самого-то нет дома, на базар уехал!
– спокойно отозвалась хозяйка.

– Да когда это он успел, рань такая!
– притворно удивился Козырь.
– Эка жалость, не знал я. Мне тоже на базар надо, подвез бы он меня!

– Чуть зорька поднялась, - продолжала хозяйка рассказывать.
– День-то сегодня базарный, вот он и поторопился, чтобы, значит, крестьянишек перехватить.

– Так, так, дело понятное! Потрудитесь, хозяюшка, табачку мне отпустить; за тем и пришел. Смерть курить хочется, а дома весь вышел!

– Какого вам табачку, - спросила Сеньку Шумкова, намереваясь идти в лавку.

– Асмоловский я куплю, второй сорт, в сорок копеек. Пол-фунта дайте и гильз пятьсот штук.

Получив требуемое, Козырь простился с хозяйкой и вышел, будучи вполне доволен своим посещением, принятым им с той лишь целью, чтобы жена Шумкова могла удостовериться в случае надобности о его присутствии дома в это утро. Прошло около суток, а Василий Федорович не возвращался. Сенька, по просьбе его жены, ездил искать Шумкова по трактирам, по знакомым и, вернувшись домой поздно вечером, объявил плачущей женщине, что муж ее исчез, как в воду канул. Он же посоветовал ей сделать заявку в полицию.

Дня через два после убийства Шумкова, труп которого был поднят в глухом переулке и опознан женой покойного, в дом Шумкова явилась полиция и понятые для того, чтобы опечатать лавку. Случайно во время разбора торговых документов и других бумаг, лежащих на прилавке, в руки одного из полицейских попал полулист серой плотной бумаги, в которую обыкновенно лавочники завертывают отпускаемый товар. Бумага эта была вся исписана рукой Шумкова.

Заголовок: "Господину полицмейстеру!" - Обратил внимание чиновника и он внимательно рассмотрел этот документ, содержащий следующее:

"Честь имею донести вашему высокоблагородию,

что мною, нижеподписавшимся, обнаружены люди

преступного поведения, коими людьми совершено

злодейское убийство - удушение с целью грабежа

именитого купца и уважаемого гражданина, господина

Изосимова..."

Чиновник еле верил своим глазам от удивления.

"Как людям этим, - продолжал он читать,

вполне известно намерение мое предать их на суде

надлежащих гражданских властей, то предположено