Кочеров досадливо отмахнулся от непрошенного гостя и протиснулся дальше к кассе.

– Что ты так долго ходил за билетами. Наверное, в буфете задержался,недовольным тоном спросила Катя, когда Кочеров вернулся в ложу.

– Как в буфете! Народу около тотализатора много: насилу пробился. Уф! Вспотел даже...
– и Иван Семенович обтер платком мокрый лоб, пустив по воздуху сильную струю иланг-иланга.

В ложах и амфитеатрах публики было полно. Светлые женские туалеты издали напоминали какой-то пестрый цветник... Далеко вдоль круга, за барьером галереи, густо чернела публика демократических слоев общества. Там было очевидно, все веселее, чем среди затянутой в светские приличия публики лож.

В антракте публика угощалась пирожками, мороженым; кое-где поблескивали на солнце бутылки с живительной влагой. Какой-нибудь любитель спорта, в праздничной чуйке и глянцевых сапогах, вынимал из кармана "посудину", широко запрокидывал голову и вливал содержимое бутылки прямо в рот.

– Надо червячка заморить!
– пояснил он соседям и вновь протискивался к барьеру.

В одной кучке шел оживленный спор о предстоящем заезде.

– Однако, против королевского Вихря поискать, да и поискать лошадок надо!
– убедительно говорил какой-то благообразный мещанин с оловянной серьгой в ухе.

– Ан, врешь!
– горячо набрасывался на него оппонент.
– Супротив Сокола ему не устоять. Это нам известно! Потому, как наша кума у этого Ильницкого в посудницах состоит...

Далеко по кругу разнесся резкий звонок. Споры и толки оборвались.

Публика глухо заволновалась.

– Пошли! Пошли!

Победителем из этого заезда вышел Сокол, побивший противника на несколько секунд...

– Ты был прав, не надо было ставить на Сокола. Все на него ставили.

Это скучно!..
– заметила Катя, повернувшись к своему спутнику.
– Надо теперь новых лошадей выбирать.
– Она углубилась в программку.

– Вот с Вахтеновским Бураном идет Ястреб какого-то Загорского...

Лошадь незнакомая, но резвость показана хорошая! Поставить разве на Ястреба.

– Слушай, соседи как раз говорят об этой лошади...

В соседней ложе трое молодых людей по костюмам и манерам, как видно, действительно были заняты обсуждением этого вопроса.

– Мы обязательно должны взять билет на Ястреба. Мне сам Загорский говорил, что все шансы на его стороне.

– Ястреб - кровный рысак. Он стоит Загорскому две с половиной тысячи...

– Значит, фонды Сержа стоят высоко... Он при деньгах.

– Но ведь он же помолвлен на этой купчихе, как ее фамилия...

– На дочери покойного Изосимова. Полмиллиона приданого возьмет! пояснил третий собеседник.

– Ах, это того самого Изосимова, которого...

– Которого задушили прошлой зимой!

– Сержу это на руку: если бы был жив старик, свадьба вряд ли бы состоялась. Репутация Загорского была хорошо известна покойному.

26. ПЕЧАЛЬНАЯ ВЕСТЬ

Прислушиваясь к разговору в соседней ложе, Катя решительно заявила:

– Я играю на Ястреба! Ступай, возьми билет. Посмотрим, что это за новый рысак!

Иван Семенович отправился к кассе тотализатора и приобрел два билета: Кате на лошадь Загорского, а себе на Вахтеневского Бурана.

– Ну, дорогая моя, если Ястреб придет первым, то ты выиграешь порядочную сумму, - сказал Кочеров, возвратившись с билетами.
– Почти все ставят на Бурана я и себе взял на него билет. Посмотрим, чья возьмет!

– Посмотрим!

К удивлению не только Кочерова, но и всех почти завсегдатаев ипподрома, первым пришел Ястреб.

Катя радостно аплодировала победителю наезднику.

– Ну, вот видишь, чья взяла!
– торжествующе воскликнула она, обращаясь к Кочерову.
– Я играла на счастье, и выиграла! Отправляйтесь, милостивый государь, и получите мой выигрыш. Сегодня я вас буду угощать шампанским!

На билет пришлось 132 рубля.

Катя была в восторге. Ее радовала не столько сумма выигрыша, сколько вообще удача. До конца бегов она ставила еще на двух лошадей и также выиграла.

– Тебе сегодня необыкновенно везет!
– даже удивился Кочеров. Сам он уже проиграл около пятидесяти рублей.

– Должно быть, я в любви несчастна!
– с притворным вздохом ответила Катя, обжигая своего поклонника кокетливым взглядом.

После второго отделения Катя предложила ехать домой.

– Дольше оставаться незачем: программа не обещает больше ничего хорошего. К тому же я проголодалась, пора обедать!

Иван Семенович изъявил готовность. Они вышли из ложи. В буфете теснилось много публи-ки и путь к выходу был сопряжен с трудностями: приходилось продвигаться медленно. Катя шла за Кочеровым, рассеянно поглядывая на окружающих, как вдруг взгляд ее упал на лицо, показав-шееся ей знакомым. Катя остановилась и посмотрела внимательнее. В человеке, стоявшем за в двух шагах от нее и закуривающим папиросу, она узнала приятеля своего сердечного друга - Сеньку Козыря.