Я бросила еще один взгляд на оставшийся после нас разгром и поспешила следом.

На удивление — на улицу мы выбрались беспрепятственно. Лавка пустовала, более того, дверь была заперта — но, к счастью, не магически, а просто на ключ, так что с этим замком я, повозившись, справилась, не прибегая к волчьим услугам. И было как-то странно после пережитого оказаться вдруг на оживленной улице, с людьми, спешащими по своим делам, с пролетками, выстроившимися чуть дальше, рядом с известным рестораном, в ожидании клиентов…

Судя по солнцу, мы провели в подвале ночь.

И стоило мне это осознать, как усталость обрушилась на тело. Голова загудела, глаза устало щурились, а ноги нервно подкашивались.

В Лидии народ, конечно, привык ко всякому, но на нас косились. На меня — растрепанную, с порванным жакетом и юбкой в кровавых разводах. На волка. Хотя нет, на него, пожалуй, не косились, а обходили по широкой дуге. Зверище снова ткнул меня в ладонь носом, подныривая под руку и пихая куда-то вправо — идем, мол, бестолковая — и я вдруг сообразила, что у здоровой собаки нос должен быть совсем не таким, а мокрым и холодным.

Ну и кого, скажите на милость, мне сейчас разыскивать — целителя или ветеринара?!

Все.

Мне решительно все это надоело.

Волна протеста и гнева всколыхнулась в душе, и я, с невесть откуда взявшейся силой, ухватила зверя за холку и потянула к пролеткам. Еще не хватало мне, чтобы эта туша свалилась где-нибудь по дороге домой.

Волк, которого мне все же с трудом получалось называть Вольфгером, мою хватку почти сразу стряхнул, но подчинился и снова вырвался вперед, будто угадав мой замысел.

Если бы мой замысел угадали извозчики, они бы рванули с места стоянки, словно кавалерия в атаке. Но увы. Поэтому, когда серая махина взгромоздилась в ближайшую повозку так, что у той жалобно скрипнули рессоры, владельцу оставалось только вытянуть лицо и тонко вопросить:

— Э-э-э! Куда-а-а?!

— Гвардейцев, дом 8, — по-своему трактовала я этот вопль, тоже втискиваясь в пролетку и, окончательно осмелев, пихнула волка в шерстяную задницу, чтобы подвинулся.

— Десять медяшек, деньги вперед! — все тем же тонким голосом отозвался кучер, в котором жажда заработать преобладала даже над страхом смерти, видимо.

— Через пару дней заедете в шестое отделение стражи, спросите капитана Вольфгера Лейта и стребуете с него десять медяшек за провоз его собачки. Давай уже, пока собачка не передумала. Или не проголодалась.

— Я сейчас стражу вызову!

— Это тоже подойдет, — устало вздохнула я. А волк широко зевнул, раскрывая пасть на сто восемьдесят градусов. Ну, так по крайней мере, показалось.

Видят боги, я понятия не имею, почему извозчик выбрал все же доставить нас по адресу!

Конечно, я могла бы предложить ему подождать две минуты и вынести из квартиры эти дурацкие десять медяшек — но, во-первых, я устала, а во-вторых, Вольфгер меня во все это втянул, вот пусть он и платит!

Так что я, с трудом удерживаясь от кряхтения, просто выбралась из пролетки, бросив извозчику слова благодарности. Тот ими так проникся, что тронулся с места едва ли не раньше, чем я ступила на землю, едва не сбив меня с ног.

Наверное, я поступила ужасно глупо. Надо было ехать не домой, а в отделение — доложить, поднять тревогу, да и они с этим зверем уже сколько лет бок о бок работают, может, и знают, как ему помочь и что вообще делать! Лично я была уверена, что оборотни превращаются только в полнолуние, и с трудом понимала, как лично мне надо сейчас поступать с этим подарком судьбы.

Умные мысли приходят иногда поздновато, тогда мне просто хотелось убраться подальше от подвалов и трупов, в мою родную, милую квартирку…

Подарок судьбы уже дисциплинированно сидел под дверью подъезда и смотрел на меня с укором — «да-да, мастер Алмия, ужасно глупо, но раз уж мы приехали, может, вы меня впустите уже? Или мне опять двери ломать?»

Ладно. Я быстро поднимусь, переоденусь — и в отделение!

На лестничной площадке, напротив собственной двери, волк отстал. Я обернулась и на вопросительный взгляд раздраженно ответила:

— Нет у меня твоих ключей! В следующий раз предупреждай соседей, куда прячешь запасные! Мои, например, вот! — я положила ладонь на определенный участок стены возле двери, нащупывая словно вплавленный в кладку металл. — Милости прошу!

Волк беззвучной тенью юркнул в открытую дверь, не задев меня даже кончиком хвоста. Как у этой махины получается двигаться подобным образом, я по-прежнему не понимала. Вот она — настоящая магия!

Пока я разувалась, оборотень без стеснения прошел в гостиную, где плюхнулся на ковер, вытянул лапы и, похоже, притворился мертвым. Я снова вспомнила ощущение сухого горячего носа, тычущегося в ладонь, вздохнула и, сцепив зубы, отправилась не в душ, а связываться с семейным целителем.