— Что это вы называете добрым делом? — возмутилась девушка, — все это? Ну, знаете ли!

— Нет, это я скажу: ну, знаете ли! — завопил он, потеряв терпение, — мне надоело терпеть ваши выходки! Добирайтесь дальше сами, как знаете! Давно следовало это сделать!

Он швырнул саквояж на землю перед ней и быстрым шагом отправился вперед. Сильвия несколько секунд ошарашено смотрела себе под ноги, потом обернулась и взглянула в спину резво удаляющегося Рэнфилда. После чего, подхватила саквояж и помчалась вслед за ним, поскальзываясь и едва держась на ногах на мокрой тропе.

— Мистер Рэнфилд! — закричала она, — так нельзя! Что вы, в самом деле? Вы хотите бросить меня здесь одну? Но что я буду делать?

Остановившись, он обернулся и сложил руки на груди.

— Да что угодно, дьявол вас возьми, — последовал ответ.

— Хорошо же, — разозлилась Сильвия, — тогда я сейчас тресну вас саквояжем по голове, так вы мне надоели.

Рэнфилд слегка приподнял брови, потом фыркнул.

— Вы ходячий кошмар, а не девушка. Как мне жаль вашего будущего мужа!

— А это не ваша печаль, — огрызнулась она, поравнявшись с ним, — вы просто негодяй. Со мной еще никто так отвратительно не обращался. У меня уже нет терпения вас выносить. Надеюсь, мы скоро дойдем до какого-нибудь населенного пункта и там я наконец от вас избавлюсь.

— Я тоже на это надеюсь. Очень надеюсь, — бросил он, шагая рядом, — давайте сюда свой чертов сундук. Видеть его не могу. У вас там булыжники, что ли?

— Кирпичи, — процедила Сильвия, — я не дам вам саквояж. Вы его уже столько раз бросали, что он весь в грязи. Лучше уж я сама, пусть надорвусь и упаду где-нибудь в лужу, изнуренная и замученная.

Выругавшись себе под нос, Рэнфилд едва ли не силой забрал у нее саквояж.

— Не заставляйте меня умолять вас понести его хоть чуточку. Вы утомительны, Сильвия.

Она с неудовольствием выслушала это и отозвалась:

— Я не позволяла вам называть меня по имени, мистер Рэнфилд.

— Будем считать, что позволили. И попробуйте привыкнуть к этому, потому что когда мы дойдем до жилья, я собираюсь выдать вас за свою сестру, иначе не избежать глупых пересудов.

— Ох, — вырвалось у Сильвии, — ну конечно, как я об этом не подумала.

— Сомневаюсь, что вы вообще когда-либо думаете, прежде чем говорите.

— Нет, я все-таки тресну вас саквояжем! — вскричала она, — это вы утомительны, а вовсе не я.

Рэнфилда подвело чувство юмора. Он засмеялся.

— Ладно, треснете, только не сейчас. Я еле стою на ногах в этой грязи. И потом, ваш любимый саквояж у меня. Вот так.

— Тогда отдайте и я вас тресну.

— А кто тогда выведет вас из этого жуткого места?

Подумав, Сильвия признала его правоту.

— Ладно, — проворчала она, — раз вы собираетесь называть меня Сильвией, тогда я буду называть вас… о Господи, только не Эндрю! Такое ужасное имя!

— У вас не лучше, — обиделся Рэнфилд, — хуже имени "Сильвия" будет только "Крессида". Представьте, так зовут мою тетушку. Подумайте хоть мгновение, какое из него выйдет сокращение? Кресси. Жуть.

— Но мое имя куда лучше этого! — и девушка топнула ногой, — нашли, с чем сравнивать! Да пусть вашу тетушку зовут как угодно! Мне-то что с того!

— Успокойтесь, — он поморщился, — что вы постоянно так громко возмущаетесь? Только не говорите, что я сам во всем виноват.

— А кто? — задала резонный вопрос Сильвия.

— Я знаю, знаю, я, я, я. Я уже понял, запомнил и осознал. Давайте лучше обсудим более серьезные вещи. Если вам так не нравится "Эндрю", можете называть меня Энди. Это вам больше нравится?

— Ну, — в раздумье произнесла она, — это по крайней мере звучит не так ужасно. Хорошо, пусть будет Энди. Кстати, вы знаете, как на самом деле зовут этого ужасного капитана?

— Знаю, — мгновенно отреагировал Рэнфилд, — негодяй, мерзавец, и этот тип.

Сильвия не выдержала и рассмеялась.

— Вы забыли добавить: этот отвратительный тип. Нет, на самом деле у него другое имя, конечно. Я услышала его совершенно случайно. Мне проговорился Лео.

— И как же зовут нашего очаровательного похитителя?

— Нашли очаровательного, — поморщилась девушка, — мне надоело об этом слушать от Хетти. Она постоянно твердила, что он не так плох, как мне кажется.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — признал мужчина, — то, что вам кажется, не привидится даже в жутких кошмарах. Во всяком случае, то, что вы говорите, точно. Но мнение миссис Планкетт понять не составляет никакого труда. Я давно заметил, что между ними возникли, как бы это сказать, слишком тесные отношения. Естественно, что она считает иначе, чем вы.