— Не может быть! — ахнула Сильвия, — как она могла! Он же такой ужасный!

Тут уже расхохотался Рэнфилд.

— Почему ужасный? Потому что у него не хватает терпения, чтобы безропотно выполнять все ваши капризы?

— Какие капризы? У меня даже не было…

— Знаю, знаю, — остановил ее он, — у вас не было даже приличной горничной, не говоря уже о камеристке, компаньонке и тому подобным вещам. Слышал это сто раз.

— Вы просто ужасный тип! — Сильвия топнула ногой, — не надо повторять этих глупостей! Я вполне могу обойтись без горничной, хотя конечно причесываться самостоятельно очень неудобно. Но ведь можно было хотя бы поселить меня в отдельной каюте!

— Но вас все-таки поселили. Добились своего.

— Слишком поздно, — отмахнулась девушка, — я уже сбежала.

— Да, так как же его все-таки зовут? — вспомнил Рэнфилд о предмете разговора.

— Карлайл.

— Карлайл? — повторил он заинтересованно, — забавно. Стоило так скрывать, чтобы при случае неожиданно проговориться.

— Мистер Риверс очень сокрушался по этому поводу.

— Я бы тоже сокрушался. Еще как сокрушался. Теперь он у нас в руках. Используем это?

— Я хотела пойти в полицию, — внесла ясность Сильвия.

— Ну, я не думаю, что это хорошая мысль.

— Но ведь он нас похитил!

— Но ведь мы сбежали.

— Ну и что. Он-то все равно нас похитил. И еще выкуп требовал, подлец.

— Мне не хочется связываться с полицией, — сказал Рэнфилд.

— Да? А мне что прикажете делать? Что я скажу дома?

— Правду, только правду и ничего кроме правды и настоящего имени похитителя.

Сильвия прищурилась, внимательно глядя на него.

— Я вас не понимаю, — наконец, проговорила она.

— Ладно, можете считать меня кем угодно, но я вам объясню. Нас, конечно, похитили. Но, во-первых, они еще даже не отправили писем, во-вторых, мы все равно сбежали, а в-третьих, мне кажется, они уже получили по заслугам.

— Каким образом?

— Вы забыли о своем благотворном присутствии, Сильвия.

Она махнула рукой.

— Я не люблю, когда меня удерживают насильно.

— Это никому не нравится. Но подумайте лучше, сколько проблем на вас свалится, когда вы отправитесь в полицию. Вам будут задавать самые разнообразные вопросы, и не всегда те, на которые вам было бы приятно отвечать.

Сильвия поморщилась.

— И что же теперь, пусть им все это сойдет с рук?

— Ну, перед этим они как следует помучаются неизвестностью. Как мы сбежали, куда пойдем, что скажем, что нам известно. Ручаюсь, несколько бессонных ночей им обеспечены. К тому же, не забывайте о миссис Планкетт. У нее своя версия похищения и она не преминет ее представить.

— Я не знаю, — наконец, сказала девушка, — нужно подумать. Все равно, мне это не нравится.

— Не сомневаюсь. Но подумать стоит. Ладно, пошли наконец. Сколько можно стоять?

И они пошли.

Утро на корабле, который находился в бухте, началось как обычно. Точнее, гораздо лучше, чем накануне. Особенно, это было заметно Эстер, которая проснулась и поняла, что качка стала почти незаметна. Женщина сразу почувствовала себя несоизмеримо лучше и мысль о еде уже не вызывала у нее тошноты.

Она встала и занялась своим туалетом, смывая с себя болезнь и слабость. Распахнула настежь иллюминатор, надеясь, что сквозняк вытянет все неприятные запахи. Ее еще слегка качало из стороны в сторону, ощущалась слабость, но по сравнению со вчерашним днем это можно было считать чудом. Появилась бодрость и оптимизм. Эстер оделась, решившись на слабый завтрак и отдала соответствующие распоряжения.

Тут она заметила, что в каюте слишком просторно. Огляделась и вспомнила, что просторно оттого, что нет Сильвии. Минуточку, а где же она? И где ее вещи? Но тут же припомнила, что вчера кажется кто-то вынес их. А Сильвия, кажется, говорила что-то о другой каюте. Девушка просто не выдержала. Никто бы не выдержал. Эстер сама была готова сменить каюту после всего, что здесь произошло.

Женщина позавтракала, прислушавшись к своим ощущениям и признав, что ее решение не было поспешным. Желудок после двух дней вынужденной голодовки сжимался и уже не просил, требовал, чтобы в него что-нибудь бросили.

После завтрака Эстер почувствовала себя совершенно здоровой и решила выйти на палубу, подышать свежим воздухом, а заодно удостовериться, что шторм закончился. И еще, конечно, она хотела увидеться с капитаном.

На палубе она обнаружила только Лео, который заметив ее, приподнял брови:

— Вы чувствуете себя получше сегодня, миссис Планкетт?

— Да, определенно. Главное, что эта ужасная качка наконец прекратилась. Еще немного — и я бы совсем сошла с ума.

— Погода улучшается, мэм. Вероятно, после обеда мы уже сможем выйти в море.