В следующее мгновение из основания позвоночника вырвался огненный шар и пронесся по позвоночному столбу от копчика через мозг до самого темени. Везде, где прошел этот сгусток энергии, по телу разливалось приятное тепло. За первым огненным шаром последовал и второй. Внутренности начали оттаивать. Каждая отогретая клетка моего организма счастливо завибрировала. Радость постепенно перерастала в неописуемый восторг. В этом состоянии я пробыл очень и очень долго.

Когда моя энергия успокоилась, я снова приступил к практике Бу Цзин Гуань Гун. Стремясь вобрать в себя еще больше негативности, я сосредоточился сильнее прежнего, и зловещая тьма тут же вернулась. Вскоре появилась новая неприятность: зуд. Ощущение было такое, словно комнату заполонила армия муравьев и, как по приказу, двинулась маршем по моей коже. Я быстро провел рукой по лицу и голове – удостовериться, нет ли на ней насекомых. Их не было.

Я позволил зуду проникнуть мне в рот, по горлу спуститься во внутренние органы. Чесотка пробралась в нос и по носовым пазухам – в мозг. Нестерпимо зудела каждая часть моего тела. Покалывание сводило с ума, но я не чесался. Новое испытание оказалось еще более тяжелым, чем холод, я же крепился и стойко сносил эту муку.

Вскоре зуд утих, и из основания позвоночника в мозг взмыл уже знакомый мне огненный шар. Я снова впал в состояние экстаза, однако теперь я ощущал еще более глубокое очищение тела, чувствовал, как меня наполняет еще более чистая энергия.

Пережитое явление повторялось несколько раз, только в каждом случае я подвергался разным энергетическим «пыткам», перед тем как увидеть голубое свечение и испытать блаженство. Следующей напастью была жара. Я думал, что сгорю заживо. Далее я не мог дышать и, казалось, был обречен на смерть от удушья. Я мужественно превозмогал эти страдания, и всякий раз меня ждала награда – еще более яркое голубое сияние и более полное и длительное счастье.

Между тем выкликать мучения становилось все труднее, и спустя какое-то время уже не осталось тьмы, к которой я мог бы воззвать. Я продолжал выполнять Бу Цзин Гуань Гун, но, не находя больше мрака, непоколебимо пребывал в лучах блаженного света. Я терпеливо ожидал новой волны испытаний, но ничего не происходило. Вместо этого случилось нечто совершенно не поддающееся описанию.

Я сидел скрестив ноги на подушке и медитировал. Внезапно возникло ощущение, будто я нахожусь в лифте и он возносит меня все выше и выше… Верхнего этажа не существовало, подъем был бесконечным, и чем выше я воспарял, тем ярче становилось окружающее меня сияние. Я чувствовал себя крошечным огоньком, мчащимся навстречу солнцу. Блеск пронизывал все мое существо, и яркость его неуклонно росла. Наконец я окончательно слился с безбрежным океаном ослепительного света – и исчез.

Мой ум отключился. Ничто не касалось моего сознания. Не было больше ни мыслей, ни чувств, ни движений, ни форм, ни звуков, ни текстур, ни желаний, ни страхов, ни противоречий, ни границ… Не было ничего. Абсолютно ничего. Некуда было идти, нечего было делать. Любая деятельность остановилась, осталось лишь это неоформленное сияние, преисполненное собственной полноты и совершенства.

И когда я стал этой огромной, всеохватной открытостью, воцарилась неописуемая тишина, покой, превосходящий все блаженство, весь восторг, что пережил я в своих медитациях. И в этой лучистой безмятежности проявилось лишь одно-единственное благородное качество: совершенный покой.

– Цзихуэй… – встревожил мою умиротворенность какой-то отрывистый звук.

– Цзихуэй… – в непоколебимом спокойствии раздавался чей-то голос.

– Цзихуэй… – звучание обрело смысл. Меня звал учитель.

Я открыл глаза, и посреди ослепительного сияния неожиданно материализовалась каменная комната. Материальная тьма легла поверх духовного света.

– Э ми то фо, – поприветствовал меня Сяо Яо.

Я обнаружил себя на матрасе, на полу возле меня сидел мастер. Прошло еще немало времени, прежде чем я заговорил.

– Сифу… – прошептал я чуть слышно.

– Я не отходил от тебя последние восемь дней.

– Восемь дней?

– Я застал тебя лежащим без чувств. Я позвал тебя, но ты не отозвался. Я проверил, дышишь ли ты, и не ощутил дыхания. Я попытался нащупать твой пульс и не почувствовал пульса. Я поднял тебя и уложил на кровать.

– Я не дышал? И не было пульса?

– Это состояние называется сяо сы эр да хо – «малая смерть, большая жизнь».

– Я был мертв?

– И да, и нет. Это была управляемая смерть. Я был с тобою и следил, чтобы ты не ушел навечно.

– А свет был таким прекрасным…

– Мы, буддисты, называем его Кун – Пустотой. У даосов он именуется Уцзи – Извечной Бесконечностью. Эта реальность присутствует всегда и везде, но открывается лишь тогда, когда душа достигает очищения и прекращается умственная активность. Именно это состояние постиг Будда, медитируя под деревом бодхи. Это и есть нирвана.