Перебираю Гигантов, как шлемы в оружейной – и ни один не подходит, сердце молчит и не желает выстукивать зловещее «будет». Судьба – будто выхлебала полноводный Пеней. Молчит. А я примериваюсь, присматриваюсь… словно не врага себе – дары драгоценные подбираю.

И с чего я вообще взял, что он будет какой-то особенный, этот Алкионей? Да может, я его и пропустил уже. За остальными. Их тут полсотни, а скольких я пересмотрел? Два десятка… три десятка, не меньше? Стоит ли дальше рисковать, торчать тут, высматривать свою Погибель – все равно ведь встретимся! Ведь в любой же момент…

Недалеко сухо и весело громыхнул металл. Статная фигура воина в блестящих доспехах показалась продолжением видений. Нет, в самом деле. Зачем война на Флеграх? Надо будет Гигантам – сами к войне в гости сходят.

Не звали, не ждали – какое место войне на обугленной земле? Эта земля выглядит так, будто на ней проиграли тысячи войн.

Ни укреплений, ни боевых колесниц. Мирные костры. Мирная ночь.

Мирные саженцы мести старушки-Геи тихонько набираются сил.

А война приперлась нежданной, грянула копьем о щит, грохнула боевыми сапогами. И стоит, выпроставшись: панцирь режет глаза белым блеском адамантия, кровавый плащ падает с плеч, конский хвост презрительно смотрит в небеса с глухого шлема.

– Ну, что ж вы?! – задорно подбодрила война. – Выползайте, выплодки Геи! На Олимп захотелось?! Отведайте гостеприимства олимпийского!

Гиганты ожили. Свились-развились многие кольца в ночи.

– А вот и развлекуха, – смачно прогудели с воздуха.

– У! Кронёныш!

– Пойдем бороться?

– Что с ним бороться…

Арес вскинул голову, приветливо оскалился в лицо подходящему Гиганту. Этот оскал он от дядюшки перенял, еще в Титаномахию. Притопнул ногой, с нетерпением вскинул копье: ну, давайте уже скорее! Это так весело, что уже даже немного страшно, когда же начнем?!

Мне бы сейчас мой оскал тоже не помешал. А то стою, как пыльным великаном по лбу треснутый. В голове угнездилась настойчивая кукушка: «Откуда?! Откуда?! Отку-ку-ку…»

Кукушка-кукушка, сколько моему племянничку жить осталось, а?!

Гигант оказался не копейщиком. И не парой Аресу – так, средне-мелкой шушерой, с серыми кольцами, сатирьими рожками и повышенной волосатостью на груди – казалось, что на Гиганта напялили волосяной панцирь.

Саженец Геи двумя пальчиками раскручивал увесистую дубинку. Стоял на месте. В атаку не спешил.

Вообще, кажется, ждал, что его копьем шибанут. Как мальчишка ждет: вот, сядет назойливый комар на ногу, тут я его и пришлепну, больше звенеть не будет!

– Даваа-а-а-ай, пле-е-е-есень, – нудно тянул Гигант.

Боевой клич Эниалия сотряс небеса. Бросок был образцовым: рука молнией – назад-вперед, копье с рукой – молнией… потом в воздух… потом…

Потом я не увидел. Моргнул, наверное. Привиделась серая дорога, успевшая мне порядком опостылеть, потом – бах! – Арес лежит почему-то. За грудь схватился, будто поймал в нее удар… он что, щитом заслониться не успел?!

Успел. Щит покоится в осколках.

А Гигант уже отполз, любовно покачивает дубиной и дальше. А на его место неторопливо ползет другой, в руке молот, тоже какой-то из средне-мелких, только рога поветвистее, чем у первого…

– А-а-а-а!!!

Все. Мало Флеграм войны, теперь у них еще Война в боевом неистовстве. Арес подхватился на ноги, полыхнул огнем ярости, поймал послушно вернувшееся в руку копье, вознес руку…

Кукушка в голове наконец заткнулась. Откуда, откуда, – нетерпеливо шепнул внутренний голос. Гермес растрепал, кто еще. Арес услышал, полез доказывать, что он самый-рассамый…

И – стиксовым ознобом по позвоночнику: хоть бы он с собой никого не прихватил, хоть бы один…

Один. Да он всегда и был одиночкой. Вон, напрягая мышцы, несется алым бликом навстречу противнику, сейчас нанижет на копье…

Бух.

Кто сказал, что Арес не летает?!

Хорошо пошел, высоко (дождю сегодня не бывать). Только недалеко: взлетел вверх, извернулся в воздухе, упал с опорой на руку, вскочил…

– Ублюдки Тартара!!! Я загоню вас туда, откуда вы вылезли!!

Война летит, незряча от ярости. Лицо перекошено, вены вздулись на шее. Вот-вот разразится воплем: «Дура! Девка!» – и провалится в детство, в бой с Афиной. А пока что проваливается просто так, нет, валится.

На черные бесплодные камни Флегрейского поля. Столкнувшись с колесницей будущего.

Получив шлепок от саженцев матушки-Геи.

– Вставай еще! Еще! – умоляют Гиганты. – Ещё!

Встает.

– Бей! Давай же, вот! Бей!

Бьет, целясь в щербатые рты, в горящие жадным блеском глаза, в заросшие волосами низкие лбы. Бьет изо всей ярости, всей божественной силой…

Как в стенку. Если бы стенка еще могла давать неслабой сдачи.

Арес отлетает осенним листиком. Поднимается еще и еще, уже шатаясь, правая рука переломана и не действует, копье не вернулось после очередного броска, но есть еще меч…