Чтобы Ллэр рассказал об Адане. О доа.

Это название одновременно ни о чём не говорило и заставляло внутренне вздрагивать. Но не только из-за того, чему она уже была свидетелем. Словно оживали в ней какие-то древние инстинкты, о которых не знала или забыла, как забыла тот день, когда появилась на свет, как не помнила, где… Будто просыпалась генетическая память и говорила — держись от доа подальше. И в то же время толкала ещё глубже в трясину происходящего. Что-то не давало остановиться, вычеркнуть из памяти — словно это тоже было частью какой-то давней программы, заложенной в ней.

Не раз за вчерашний безумный день Роми ловила себя на ощущении, что окажись на её месте любой другой, давно уже лишившийся любопытства вечный атради, он тоже не смог бы остаться в стороне. Какая-то тайна, связанная с доа, не даст просто забыть. И что Ллэр всё это понимает, гонит её и в то же время готов ответить, готов принять. Главное, подобрать верные слова — чего Роми уже много лет не удавалось.

Тайна. Страх. Опасения… Такие неожиданные эмоции и чувства, которые невозможно игнорировать. У неё не было объективных причин вмешиваться, но если бы судьбе было не угодно её участие, она бы не устроила всё так, что завертелась карусель именно в её, Роми, дежурство.

Она снова закрыла глаза. Всё-таки хотелось нырнуть обратно в сон. Ненадолго убежать от бешеного ритма поиска ответов, от которых Роми легко могла и одновременно была не в состоянии отказаться. В этот момент она самой себе напомнила вдруг Миру. Девчонка тоже кричала, что хочет, чтобы ничего такого с ней не происходило. Чтобы всё было, как раньше. И вряд ли хотела этого.

Миру хотелось размазать тонким слоем по стенке. С самого первого мгновения. Даже тогда, когда она полагала, что их знакомство продлится ровно столько, сколько необходимо, чтобы стереть память и отправить домой. Задолго до того, как на сцене появился Ллэр и дал ей более-менее очевидный повод злиться.

И чем дальше, тем сильнее Мира раздражала Роми. Последующей истерикой, претензиями, заискивающим тоном с Аданом. Тем, что Ллэр с ней нянчится, как с маленькой, беспомощной и беззащитной, коей она вовсе не является, опекает, уговаривает, успокаивает… Тем, что та даже не пытается начать соображать и стать полезной, упростить всем задачу по выяснению, какого чёрта происходит и кому это она так мешала, что её пытались убить, не особо заботясь о возможных свидетелях. В общем — всем, и это было глупо, но справиться с собой Роми не могла, и вместо того, чтобы постараться найти подход, продолжала её провоцировать. А та в долгу не оставалась.

Ллэр эти выбрыки просто игнорировал, и на берегу моря, и позже, в комнате, чем только добавлял масла в огонь. В оба огня. В конце концов, она не выдержала, ушла от греха подальше, но не очень далеко.

Роми видела, что Ллэр далеко не всё понимает, что у него масса вопросов. Кто-то пытался, и довольно успешно, переиграть его. Перехитрить. Кто, зачем? Кому-то мешают его затеи? По-настоящему мешают? Значит, он затеял что-то грандиозное или натолкнулся на что-то стоящее. Она хотела быть частью этого.

Только теперь, утром, была готова признать, как нелогично, чтобы не сказать, по-идиотски, вела себя вчера. Вряд ли поможет, если сказать Мире: «Давай начнем всё с начала — мы же не враги и завязли во всём этом теперь уже вместе». Точно не станет лучше, если она скажет: «Смирись, я никуда не денусь». Но по крайней мере можно попытаться поговорить с Ллэром.

Надо всё-таки просыпаться. Вернуться к себе, принять душ, одеться в конце концов… Уж если через пару часов всё начнет повторяться, уж если вновь выжмут как губку, высосут всю энергию, потом попытаются утопить в ядовитом море, вытащат под незнакомое и в то же время почти родное солнце чужого мира, то пусть она при этом хоть выглядит вменяемо, а не как бездомная оборванка.

Роми села. Потянулась. Зевнула.

— Доброе утро, — послышалось из дальнего тёмного угла. От удивления она моргнула. Надо же! Он заговорил первым! Не удержалась:

— Тебе тоже ночь на пользу пошла? Доброе…

Ллэр хмыкнул.

— Кофе?

— Из твоего холодильника? Спасибо…

— Не моя идея была заснуть на диване.

Роми промолчала. Встала. Поправила халат. Приблизилась к письменному столу, за которым расположился Ллэр.

— Давай свой кофе.

— И никакой благодарности! — он, ухмыляясь, протянул стакан. Напиток оказался ледяным, абсолютно не похожим на кофе, но тем не менее вкусным.

Несколько секунд она потягивала светло-коричневую жидкость, глядя то на Ллэра, то на разложенные по столу бумаги и книги, заметила выглядывающий из-под вороха листов пластиковый угол чего-то, что вполне могло оказаться ноутбуком. Вот это уже что-то новое!

Ллэр молчал и не сводил с неё хмурый взгляд. Роми опять заговорила:

— Ненормальная реакция моря, странное солнце Бэара, которого просто не может существовать. Мёртвый Наручник Тайко. Доа Адан со всеми его непонятными способностями. Невесть кто Мира, светящаяся, как гирлянда из лампочек, — неторопливо перечисляла Роми. — И после всего этого ты, правда, думал, что я просто уйду, если попросишь?