— А ты проснулась и сразу в бой, — пробормотал он. Покачал головой.

— Ты втянул меня в какую-то хрень! Конечно, я в бой! — Настрой на конструктивный разговор куда-то улетучивался. Ллэр же оставался спокойным. — Верни Наручник!

— Он не принадлежит тебе.

— О, конечно! Зато тебе — да?

— Рэм…

— Не называй меня Рэм.

— Ромиль, пойди к себе. Умойся. Прими душ, долгий и холодный. Переоденься. Поешь обычной еды. И приходи. Поговорим.

— И я застану тебя здесь?

— Мира ещё спит и будет спать некоторое время. Я никуда не денусь.

— Ты…

— Обещаю, — он не дал ей отпустить очередную колкость. — Ты заснула у меня в комнате. Я понял, что от тебя не отделаться.

Роми фыркнула, залпом допила «кофе», шумно поставила стакан на стол, на какой-то листок. Кажется, пустой — судя по тому, что Ллэр никак не отреагировал. За порчу своих записей она могла бы и вылететь из комнаты спиной в дверь. Но его неожиданное утреннее спокойствие почему-то раздражало.

— Зачем тебе нужна эта девчонка?

Ллэр не ответил.

— Эль, дай мне хоть что-нибудь! И я отправлюсь, как ты предложил, в душ! Всё не обязательно должно быть… так.

— Согласен, — он кивнул. — Не обязательно. Но ты же знаешь, что будет. Потому что это ты и я. Мы по-другому не умеем.

— Ты собрался меня воспитывать?

Он хмыкнул:

— Ещё скажи — дрессировать.

Роми вспыхнула. Заехать бы ему сейчас! Но мешал стол. Сжала руки в кулаки. Мысленно выдохнула и вдохнула несколько раз как можно глубже.

— Я — часть всего этого.

— Ты не часть меня и не часть Алэя. Ты хочешь что-нибудь? Вот тебе что-нибудь: ты не должна была тогда приходить к нему. Отведённое Алэю время измерялось десятилетиями. Он знал едва ли не с рождения, что умрёт молодым. И потому он был ярким. Неординарным. А потом появилась ты, и всё стало другим.

Такого поворота разговора она не ожидала. Ллэр никогда не пытался читать её мысли, это было табу, единственное, в чём он оставался верен себе всегда. А потому он не мог знать, о чём она вчера думала. Угадал? Или сам думал о том же?

— Я стала ему шансом.

— Ты дала ему пустоту. Он — не я. Он не умеет придумывать цель. Не умеет обманывать себя и идти вперед, только потому что дорога — есть, а значит надо двигаться. Не умеет жить без смысла. Не умеет просто существовать, — Ллэр вдруг встал. Роми от неожиданности отпрянула, но он, кажется, не заметил. — А ты никогда не умела разбираться в людях. Алэй устал от молодости уже за тридцать лет, и тогда тебя посетила другая гениальная идея!

— Я пыталась помочь! Не могла же я… Он… — Роми сорвалась на крик, осеклась. Заговорила почти шепотом. — Ты вынуждаешь меня оправдываться… Опять… Как всегда… Дьявол, не говори, что все это из-за Алэя!

— Нет. Это всё из-за бессмысленности вечности. Из-за всех нас, уставших, скучных и скучающих, равнодушных ко всему атради. Это так… — он зажмурился, тряхнул головой. — Всё наше существование — ошибка. Бессмертие чуждо нам. Я не могу больше так. Простые слова — «надоело, устал» — и на десятую долю не описывают того, что я чувствую. Я — не Алэй, я не сделаю того, что сделал он. Слишком себя люблю, — криво усмехнулся. — Но и так продолжаться не может. Не может! Хочешь быть частью всего этого? Хочешь по-настоящему помочь? Помоги мне все исправить.

— Исправить? Что? — она поискала глазами, куда бы сесть, не нашла.

Когда-то он хотел вернуть атради всю их силу. Был уверен, что их зависимость от солнца — как болезнь, от которой можно вылечиться. Избавиться. Найти другие источники питательной энергии, найти способы остаться в Песочнице навсегда, обрести полный контроль над всем своим потенциалом… У него было столько теорий… Это было в самом начале. Точнее, после первой сотни лет, когда просто вечной молодости и практически неуязвимости стало мало. Он наслаждался тем, кем он стал, не понимал депрессию Алэя и, позже, обиду и злость Роми. Теперь он говорит — исправить.

— Ты же знаешь, это нельзя исправить, потому что ничего не повреждено, не сломано. Это естественный ход вещей. Особая ветка эволюции… Нестандартный способ поддержать популяцию… У атради не бывает детей, наши дети — люди с особыми генами. Те, кто в определённый момент выходит на новый уровень… Как Адан…

Роми замолчала. Как Адан? Действительно? Тот был уверен в том, что кто-то с ним это сделал. Как-то подтолкнул. Может быть, ускорил развитие… Или даже искусственно вызвал. Роми в тот момент подумала — что если кто-то и мог сотворить подобное, то это Ллэр.