— Только вот мой отец — не дурак, — сказал я, ища, чем бы выбить дверь.

— Да? Он несколько дней кряду истощал собственную магию, чтобы уничтожить твою. Я так и вижу, как он тужится, тщетно пытаясь призвать силу. Но ее нет. Ке-хеопс использовал ее против самого себя. И теперь я его убью. Но сперва я должен сделать еще кое-что. Совершить еще одно отважное деяние. Приготовить дар для наших людей. А потом я пойду к Совету и расскажу всем о бесчестье твоего дома. Я так оговорю твоих отца и мать, что Ке-хеопс поперхнется моими словами. Он назовет меня лжецом. Я вызову его на поединок. Он не посмеет отказаться. Но сейчас он слаб, и на этот раз ему придет конец.

— Почему? — крикнул я. Это не имело смысла. Никакая вражда, никакое соперничество не могли объяснить такую ненависть. — Зачем ты все это делаешь?

На миг показалось, что Pa-мет ушел, и на вопрос никто не ответит. Но через пару секунд он заговорил снова — подойдя вплотную к двери и почти шепча.

— Всю жизнь я наблюдал, как твой отец кичится своими талантами, как выставляет себя образцом совершенства. Он всегда смотрел на меня сверху вниз. Постоянно давал понять, что он — все, а я — никто.

Pa-мет немного помолчал.

— Ты и представить не можешь, каково это.

Факел вспыхнул.

Первый язычок пламени соскользнул с факела и побежал по стене конюшни. Рейчис отшатнулся и взобрался ко мне на плечо, дрожа от страха и ярости.

— Погаси его! Живо! Сейчас все заполыхает!

Я и без него это видел. И уже принялся за дело. Схватив полупустое ведро с водой, стоявшее возле лошадиной поилки, я опрокинул его на факел. В ответ тот зашипел, раскидывая искры, но и не подумал потухнуть.

Рейчис спрыгнул с плеча и забегал по полу, выписывая немыслимые петли вокруг меня.

— Он не гаснет! Почему он не гаснет?

— Это магия! Яростное пламя! — рявкнул я в ответ, зачерпывая воду из поилки и снова выливая на факел. — Его не потушить как обычный огонь.

Стены уже полыхали. Через несколько минут вся конюшня превратится в огненную ловушку.

— Затопчи его, Келлен! Мы же сгорим здесь заживо!

— Это не поможет, — сказал я. — Если наступлю туда, огонь перекинется на одежду.

— Тогда развей заклинание! Сделай хоть что-нибудь!

Я сосредоточился, представил, как моя воля берет верх над пламенем, и произнес слова, которым учил нас Осья-фест. Ничего не произошло. Я собрал всю свою волю и удвоил усилия. Словно отвечая мне, сигиллы магии огня затрепетали под кожей. Оживи же, чертова татуировка! Я не хочу умирать!

Глубоко внутри нас всегда живет надежда. Мы уверены, что в миг крайней нужды, когда встанет вопрос о жизни и смерти, у нас откроется второе дыхание. И тогда мы все преодолеем, проломимся через любые преграды и обретем подлинную силу. Во всяком случае, так бывает в старинных легендах. Юный маг джен-теп встречается с демонами, которые вот-вот уничтожат его город — и творит наконец-то великое заклинание, которое прежде ему не давалось.

— Ты там вообще что-нибудь делаешь? — спросил Рейчис. — А то выглядишь так, как будто у тебя запор.

Оказывается, все эти легенды лгут. Ну или ты просто не главный герой, а один из тех, кого демоны убивают.

Пламя распространялось. Медленно, но неотвратимо расползалось по деревянным стенам конюшни. Глаза слезились от дыма. Слепая паника охватила меня, и я подбежал к двери, отчаянно пытаясь высадить ее. Ничего не добился — разве что плечо заболело.

— Бей сильнее, — посоветовал Рейчис.

— Не могу, — сказал я, с трудом переводя дыхание. — Эта дверь мне не по зубам.

— Тогда просто…

— Заткнись, — сказал я, стараясь сконцентрироваться. Я сосредоточил все свое внимание на двери, ища слабые места. Не нашел ни одного. Единственное слабое место здесь — это я.

Рейчис, кажется, был того же мнения.

— Демоны все поберите! — рявкнул он. — Если уж я взял в деловые партнеры двуногого, надо было выбрать Ра-мета. Ему бы по крайней мере хватило магии, чтобы уничтожить огненное заклятие!

Страх и отчаяние сдавили мне горло.

— Вот уж не думал, что моя судьба — сгореть в конюшне на пару с дурацким некхеком. И что он будет произносить траурную речь. Но даже если так, я бы хотел напоследок услышать что-нибудь более приятное.

— Давай-ка посмотрим… — проворчал Рейчис. — Ты слабак, трус и, кажется, единственный джен-теп, у которого вообще нет магии. Но с другой стороны…

Он замолчал. Я оглянулся, пытаясь понять, куда он смотрит — но увидел только горящие стены.