– Это шесть сторон корабля. Так же как и у защитного поля, здесь можно изменять мощность восстановления любой из них.

– Чего-то я все равно не понял. Что восстанавливать?

– Так вы что, вообще не знаете про эту систему?

– Неа, – Павел помотал головой.

– Действительно, что это я? Это же секретная техника и существует всего около года. Ну, смотри, к примеру, ваше защитное поле исчезает и в этот момент в вас попадает ракета или пучок плазмы. Если система включена, то она автоматически направит на место разрушения внешнего слоя импульсы.

– Какие импульсы? Это что, типа нервной системы.

– Почти, только круче. Здесь используется эффект памяти формы. Под воздействием импульсов внутреннего слоя материал проводит автодеформацию в обратную сторону и восстанавливает свою исходную структуру, а вместе с ней и форму.

– А как же куски, которые например, отвалились от взрыва?

– Этот материал имеет очень высокую вязкость и плотность, поэтому это практически исключено! А вообще разработки в этом направлении все еще ведутся.

– У меня нет слов! Это действительно круто! – Павел не мог скрыть своего восторга.

– Как и всегда прогрессом движет оборонка, – с гордостью заявил инженер и вышел из кабины.

– Паш, как там Эллис?

– Осталось пара минут, пока все данные скопируются.

Игорь встал из кресла своего нового корабля и потянулся, раскинув руки в стороны. Огляделся. В кабине было очень просторно, в отличие от истребителя. Он вышел и медленным шагом направился по коридору, который вдоль по кругу огибал несколько кают транспортника. В каждой комнате был идеальный порядок. Игорь зашел в кают-компанию, которая располагалась в центральной части корабля. Несколько столов, барная стойка с тусклым освещением, прозрачный потолок. Все это напомнило ему старушку Эллис и долгие спокойные годы, проведенные на ней в космосе.

«Как мне все это надоело. Человек должен жить на планете, а не в космосе, – мелькнула философская мысль».

***

– Одна минута до старта! – прозвучал из интеркома голос дежурного на палубе офицера.

– Мне пора, – прошептал Игорь.

– Когда совершим прыжок, возвращайся, – голос Леры был немного хриплым. Она лежала на койке в корабельном лазарете и от нее тянулись разноцветные провода и трубки к медицинскому оборудованию.

– Хорошо, – капитан встал и уже собрался выходить.

– И еще…, – она опустила взгляд, потом снова взглянула на Игоря. – Прости, что солгала вам.

Он снова приблизился и слегка обнял ее. Девушка прислонила ладони к его покрывшимся щетиной щекам, внимательно посмотрела в глаза и поцеловала.

Корабль на медленной скорости вышел за пределы внешних ворот шлюза. Небольшой разворот в нужном направлении. Заревели основные архиреакционные турбины, набирая необходимую для прыжка мощность. Фиолетовые разводы надпространства накрыли их, унося все дальше от неизвестной опасности.

Март.

Атом — малая экзопланета в системе «Эко».

Диаметр: 3276 км, ускорение свободного падения 3,72 м/с2, скорость покидания 5,0 км/с. Имеет ряд преимуществ в тактическом плане из-за размещения в системе, окруженной скрытыми аномалиями.

Основное использование: дислокация штаба военной гильдии.

Дополнительное использование: добыча и переработка руды.

Глава 1 - Глубина

— Они знают, что делают! – твердо заявил Виктор.

– Я сильно в этом сомневаюсь, – в голосе Леры слышалось отчаяние и тревога.

– Это серьезная организация и…

– Да никто из командования не знает, что это такое! — перебила его девушка. — Мы до сих пор теряем корабли! А почему? Да потому, что их тупые лбы не сообразят, что нам надо менять стратегию. Послушайте, я была там и знаю, что надо делать. Я прошу вас только об одном, позвольте мне поговорить с отцом, мне нужно ему все объяснить.

— Извини…, я не могу, – старший советник опустил взгляд и стал перебирать какие-то документы на столе. — Пойми, мне запретили выходить на связь. Только в случае чрезвычайной ситуации.

– А разве это не та ситуация? Еще несколько атак и мы потеряем Центр, ты же видишь, как близко они подобрались! — она махнула рукой в сторону трехмерной карты.

Виктор резко встал и взял девушку за плечи двумя руками. Посмотрел ей прямо в глаза. От слабого освещения в кабинете его шрам на правой щеке казался еще более ужасным. Прямые волосы, слегка подернутые сединой, небрежно торчали вперед, как козырек.