И в этот миг из-под ног ушел каменный пол. Мигом позже весь мир заполонила непроницаемо-серая мгла, безмолвие которой разрывал лишь чей-то полный невыносимого ужаса крик. Люди давно растворились в обвившей нас подобно могильному савану пелене непроглядной серости, и лишь страх навсегда затеряться в Пустоте и уподобиться заточенным в ней бесам не давал разжать рук.

Да, бесы уже кружили поодаль, подобно учуявшим запах крови акулам. Кружили, но не решались приблизиться. А когда рискнули, тут же вспыхнули черным пламенем, сродни тому, что жило в проклятых наконечниках.

Густав не подвел…

Очнулся я на берегу небольшого озерца. Холодная вода насквозь промочила одежду, голова кружилась, как после удара свинчаткой, но пришлось подняться и помочь барахтавшемуся в ледяном крошеве Эдварду. Ричард Йорк выбрался сам и выволок Ловкача, Пьеру тоже помощь оказалась не нужна. Хорошо хоть лед не слишком толстым оказался, а то бы все под ним остались.

– Все нормально? – стуча зубами от холода, спросил Карл Вадер.

– Да, – заозирался я по сторонам. А кругом – лишь заметенный снегом вечерний лес.

Лес?! Вечерний?!

– Надо разжечь костер! – тщетно пытаясь согреться, запрыгал на месте Пьер.

– А ты оптимист! – Эдвард Рох первым делом проверил спрятанную в провощенный мешочек запасную тетиву и только потом принялся дышать на занемевшие от холода пальцы.

– Зимы в континентальной части Ланса обычно мягкие, а снег чередуется с дождем, – просветил нас Карл Вадер. – Вот бы моего учителя сейчас сюда…

– Себастьян! – заорал вдруг откуда-то из лесу Густав Сирлин. – Помоги!

Только тут я обратил внимание на доносившиеся до нас с той стороны озера крики и побежал по неглубокому снегу вдоль берега, не решаясь ступить на хрупкий лед. Подскочил к распростертому на земле человеку, которого удерживали навалившиеся сверху бородачи, и выругался: бесноватый!

– Помоги ему! – попросил сотник.

Попросил? Да нет, потребовал. Ты смотри, командир выискался!

Я опустился на колени и приложил ладонь ко лбу одержимого. Тот принялся что-то бессвязно бормотать, из-под опущенных век заструилась кровь, а все тело начала корежить судорога. Покинувший Пустоту бес пожирал душу, и все, что я сейчас мог сделать, – это вырвать нечистого и заточить его в себе.

– Если вырвать беса, он умрет, – поднялся я на ноги. – Если оставить все как есть – тоже.

– Разве нельзя его изгнать? Тебе ведь такое по силам, – нахмурился Густав. – А чтобы выжечь беса, мне твоя помощь не нужна…

– Предлагаешь провести обряд экзорцизма прямо здесь? – обвел я руками заснеженные деревья. – Ничего не выйдет! Слишком темно. К тому же мы просто не переживем эту ночь, если не просушим одежду и не согреемся.

– Тебе нужен свет? – запустил пальцы в заледеневшие на морозе волосы темный сотник. – Свет и тепло?

– Свет мне и тепло моим людям. – Я шагнул к Густаву и понизил голос: – Пойми, мы не можем себе позволить терять время…

– К бесам время! – заорал сотник. – Я не бросаю своих людей, если их можно спасти!

– Спасти одного и погубить остальных?

– Так тебе нужны свет и тепло? – повторил с ненавистью уставившийся на меня здоровяк и вдруг взмахнул рукой в сторону ближайшей сосны. – Получай!

За спиной полыхнуло, полумрак зимнего вечера разогнала ослепительная вспышка, и в следующий миг на меня повеяло жаром лесного пожара.

– Свет и тепло?! – продолжал бесноваться Густав. – На! Вот! И еще!

– Пожалуй, достаточно, – спокойно заметил я, когда вокруг нас заполыхало сразу несколько деревьев.

– Точно?

– Да. Зови всех сюда, пусть греются и одежду сушат.

– А ты?

– Попробую изгнать беса. – Я подошел к одержимому и попросил стоявшего неподалеку Карла Вадера: – Разожми ему зубы.

Тот поспешил выполнить мое распоряжение, и я тут же влил бесноватому почти всю полынную настойку из купленной утром бутылочки. Остатки допил сам, кинул стекляшку в снег и распорядился:

– Нужны колышки и кожаные ремни. Он не должен шевелиться.

– Сделаем, – достал из-за пояса топор один из толпившихся вокруг нас бородачей.

Жар от полыхавших деревьев все нарастал, потянуло дымом, и бесноватый надсадно закашлялся. Я снял заледеневший на морозе плащ и сунул его Пьеру:

– Просуши.

Сам, пока парни вколачивали колышки в мерзлую землю и затягивали на запястьях и лодыжках одержимого ремни, принялся вспоминать особенности «походного» изгнания бесов. «Полный сборник молитв Николаса Слепца».