На лице Виктора не отразилось никаких эмоций, но в его голосе сквозило таким холодом, что Юре стало как-то не по себе:

— Где вы шляетесь? — обратился он к Исе: — скоро рунг затвердеет окончательно, и тогда мы потеряем драгоценную площадь. Или ты об этом не знаешь?

Иса ничего не ответила, а вот дед Миша открыл, было, рот, что бы что-то сказать, но, стоявшая рядом Настет, вовремя его одернула за руку, и тот закрыл рот обратно.

Следующий час они все вместе прорубали ультразвуком аджагав стены между пещерами, соединяя их между собой переходами. Затем, Виктор подвел свой гибрид лага и трангена ближе к образовавшемуся проему объединенных пещер и выстрелил из тришулы. Огненный шар вошел в основной туннель. В течение нескольких секунд белая гора сморщилась и уменьшилась в размерах в десятки раз. Теперь это была не гора затвердевшего рагнума, а всего лишь холм.

— Поехали, само догорит, — хмуро буркнул Виктор и уселся в кресло за панель управления.

До дома Виктора, в пути, никто из пассажиров не проронил ни слова. Когда их транспорт вошел в небольшой ангар конусообразного домика, Виктор собрал деактивированные купола защиты и коробочки с добычей.

Как только пары белого тумана были полностью нейтрализованы фильтрационной системой, и они вошли в дом, их встретил Падлантает, который, испуганно тараща свои наглые зеленые глаза, через дамару сказал:

— Исчадие ада посещало дом, — как обычно в своей манере, заимствованными словами из сознания Никодима, которыми тот пользовался на религиозном поприще во времена своей молодости, заговорил кот.

— Что случилось? — спросил встревоженный Виктор, осматривая окрестности вокруг дома, через проекцию, выведенную возле потолка в гостиной, одной из стен.

— Зверь окаянный, бесовское семя, чертоги сии посещал и чрево свое наполнял. Речами лукавыми меня прельщал, однако перст божий уберег меня, — продолжил вещать дамару Падлантаета.

— Хватит придуриваться, нормально объясни, — разозлился Виктор.

— Приходила Нака, — к всеобщему удивлению, вполне нормальным текстом, начал говорить кот, терясь бочкообразным телом с хвостом о ноги Настет: — сожрала почти всю провизию в закромах, что-то там шипела про то, что в корабле повреждена система навигации и маскировки, и просила доставить, какие-то панели для замены.

— Что за панели? — переспросил Виктор.

— Вон на столе, что-то нацарапала, — повернул в сторону столовой голову Падлантает и добавил, — такую мебель испоганила, могла бы и видеосообщение оставить.

Все, кроме Юры, пораженного такой ускоренной трансформацией кота из неразумного животного в здраво рассуждающее существо, двинулись в столовую, где начали рассматривать какие-то чертежи. Когда Юра, наконец, вспомнил, что он тоже разумное существо, а не предмет интерьера дома Виктора, и подошел к ним, выяснилось, что в схемах оставленных Нака никто ничего, кроме Алексича, задумчиво чесавшего подбородок, не понимает.

— Надо в город смотаться, — обращаясь сам к себе, сказал Виктор. Затем достал из небольшого карманчика на поясе такого же, как и у остальных костюма-зентай, на который он сменил свой халат, специально для выхода в пространство под купол, пульт управления системами жизнеобеспечения своего дома.

Как только стены дома стали непроницаемыми, и мягкий свет растекся по дому, Виктор, смотря мимо Исы, сказал:

— Камила, дорогая моя, приготовь, пожалуйста, нам что-нибудь перекусить.

Весь день дувшаяся на всех Камила, моментально зацвела красотой, как воспрянувший от засухи подгулявший цветок и кинулась на кухню.

Как Нака смогла взломать охранную систему дома, Виктор понять так и не смог. Стены его дома были из дешевого строительного дланка, поэтому они не записывали в свою структуру события, происходившие в стенах дома и за его пределами, а только могли транслировать изображение в режиме реального времени.

Выяснилось, что амбросийка вскрыла почти все кладовые с припасами в доме и, не тронув ничего из местных овощей, уничтожила почти все мясо.

Из того что было, окрыленная намеками Виктора на то, что она будет теперь жить у него в комнате, Камила сварганила вполне сытный ужин, который прошел очень быстро. Учитывая то, что перед выездом под купол они только выпили по стакану воды и съели каждый по какому-то диковинному плоду в виде морковки, только черного цвета и со вкусом яблока, они в течение вагласского дня, который был короче земного, ничего больше не ели, тарелки их моментально опустели.

За столом Виктор ни на кого не обращал внимания и о чем-то усиленно размышлял. Иса и дед Миша перекидывались влюбленными взглядами. Салават угрюмо молчал и глаз от тарелки с затейливым варевом не отрывал. Савитар, как обычно, все съел самый первый и поглядывал на остальных в надежде, что кто-то что-то не доест. Настет разговаривала на известных ей языках цивилизаций с Падлантаетом, сидевшим прямо на столе перед своей тарелкой, и каждый раз радостно подпрыгивала, как обычная земная девушка и хлопала в ладоши, когда говорящий кот отвечал ей на том же языке. Сам же полосатый полиглот, поблескивая светившимся между ушей анкхом, в паузах между вопросами своей покровительницы, брезгливо облизывал местные вареные овощи и жаловался на то, что ему как молодому растущему организму необходим животный белок, а именно надо больше питаться мясом. Камила, в предчувствии интимной близости с Виктором, смотрела ему преданно в рот, а Вика весь ужин загадочно улыбалась и гладила Юре его левую ладонь. Когда он все доел, она ему тихонько шепнула на ухо: