Бак вставил огранённый горный хрусталь, напитанный магией Натони, в паз. Защёлкнул крышку поисковика, и зажал коробочку в кулаке, пуская импульс, и тем самым активируя устройство. Поисковик пыхнул дымком, и с отвратительнейшим густым запахом серы, распался в прах. Ещё один баснословно дорогой прибор отправился в дар Тёмному Богу.

– Значит резиденция.
– произнёс Бакаир, стряхивая осевший на штанах пепел.
– Надо подготовиться.

– Люблю, когда у тебя такой настрой! Значит скоро начнётся веселье!

***

На третий день пути я смогла самостоятельно спешиться, а утром четвертого дня удалось самой взобраться в седло, что очень расстроило Леру: пажеские обязанности по моему «спуску-подъему», как оказалось, доставляли ему удовольствие. Тело постепенно привыкало к нагрузкам, и подъезжая сегодня к очередному постоялому двору, я уже не горела желанием лечь и умереть на месте. Теперь я оптимистично хотела выполнить программу минимум «ванна-ужин-постель», а до того, никаких суицидальных мыслей.

Да и Лера бы не позволил (не то что умереть, даже думать). Потому что всё, о чем я думала, был он. Полубог заполнил моё пространство сверху донизу, и куда бы я не повернулась, я встречалась со взглядом самых чудесных на том и этом свете серо-голубых глаз.

Лерка оказался удивительным собеседником. Точнее рассказчиком. Он был похож на большую советскую энциклопедию первого издания о шестидесяти пяти томах: Танилер знал всё и обо всём.

Утром, стоило нам только выехать на дорогу, и я, как пятилетний ребёнок, начинала крутить головой, жадно разглядывая окрестности и задавая вопросы. О различиях наших миров. Об особенностях уклада и быта местного населения. О разнице сословий и отношениях между ними. О разведении домашних животных и охоте. И, самое главное, о магии и ведовстве. Об удивительных существах, прорывающихся из-за Граней, и о тех, что живут здесь бок о бок с людьми испокон веков.

Лера терпеливо отвечал на каждый. Он рассказывал и рассказывал, а я слушала открыв рот. Эти истории словно настоящие сказки, заставляли удивлённо распахнуть глаза и внимать, потому что...

«Во-о-он то дерево, которое мы только что проехали... да, то, которое на цветущую ёлку похоже... это херапуль. Вася, ну что ты ржешь! Херапуль... Херапуль, бестолочь. Нет, не повторю. Согласен, название так себе, зато знаешь какая красивая легенда связана с этим растением? Это даже не легенда, это сказание. Придание о двух драконах...» и через несколько минут я не то что ржать, я дышать забывала, заслушавшись.

Наша дорога была лёгкой. И чем больше времени я проводила со своим ведьмаком, тем отчётливее понимала, что прикипаю к нему, срастаюсь каждой клеточкой, и уже даже представить себе не могу жизнь без Леры: умного, доброго, красивого, самодовольного наглого и такого соблазнительного полубога.

Про то, что он «соблазнительный», Танилер тоже не забыл (и мне не уставал напоминать): стоило нам остаться наедине, и меня откровенно обольщали. Ласки, поцелуи и романтичные глупости шепотом не прекращались ни на секунду. Ведьмак постоянно касался меня, намеренно и невзначай, будто ему тяжело было до меня не дотрагиваться. И я узнала тысячу и один способ передать свои чувства в прикосновении. Похоже я начала понимать его уже без слов: наговорившись за день, вечером мы переходили на невербальное общение, «рассказывая» друг другу о том, что чувствовали. О том самом, что ударяя в голову, мешало трезво мыслить.

Вечером четвертого дня мы подъехали к первому на нашем пути крупному городу. Высокие каменные стены, метров пятнадцать не меньше, опоясывали Бранигон широким кушаком. Не смотря на то, что город лишь условно приграничный (горы служили Империи естественной границей, и с этой стороны никогда не было нападений), укреплён он был основательно. С обшарпанных (но, даже на вид, крепких) стен недружелюбно поглядывали вниз две баллисты, а частые бойницы намекали на серьёзный штат лучников. Бранигон был похож на старого жилистого вояку, уже растерявшего весь лихой задор молодости, зато обретшего бесценный опыт прожитых лет. Взять такого с нахрапа не получится точно.

В городе было лишь двое ворот (западные и восточные) против обычных четырёх, и когда мы наконец-то въехали внутрь, обнаружился второй ряд укреплений: ров и стена пониже.

– Ров внутри? Всегда думала, что он должен быть снаружи.

Удивлённо отметила я, когда Мрак и Вихрь мерно процокали по деревянным доскам опущенного моста. Лера лишь пожал плечами.

– Это очень старый город времён магического истощения Граней. Тогда каждый из шкуры вон лез, пытаясь изобрести не магические способы защиты, и обезопасить себя. Ну и изобретали кто во что горазд.

– Магического истощения Граней? В учебниках это не упоминается, и ты об этом не рассказывал. Что за время?

– Почти два десятилетия в нашем мире не было магии. Вообще. Просто в один момент исчезла. В учебниках об этом действительно не пишут, никто это время уже не помнит, поэтому на улице лучше не обсуждать. Вечером расскажу, после ужина.

– Шехеризада.

– А?

– Да, говорю, да. После ужина.

***

Мрак покапризничал, потребовал уделить ему больше внимания, и согласился остаться на ночь в стойле один только после того, как я дважды вычистила его блестящую черную шкуру специальной щеткой.