За окном сгустились сумерки позднего вечера, в тарелках на столе сиротливо стыли остатки ужина, а я нежилась в уютных объятиях ведьмака, прислонившись к нему спиной.

Лера ласково целовал мою скулу, и я в который раз порадовалась отсутствию в этом мире электроэнергии: в неярком свете нескольких свечей каждый вечер затуманивался волшебным флёром романтики.

Специальные магические светильники, к которым я успела привыкнуть в поместье, были доступны очень не многим. Сам кристалл был дорогим, и для его использования требовалась периодическая подзарядка, поэтому такие вещи приобретали успешные деловые люди (купцы и лавочники, чей бизнес приносил солидный доход) или аристократы (кому повезло родиться в шелковых пеленках). А в небогатых домах, тавернах, лавках и гостиницах вечерами зажигали свечи.

Не к месту подумалось, что ясно почему здесь у простых людей большие семьи, по шесть - восемь детей: романтика такого способа освещения и отсутствие телевизора (как и каких либо других средств массовой информации) подталкивали к общению друг с другом.

Из массмедиа тут были лишь газеты, которые выходили раз в месяц и ценились на вес золота. Иногда мне становилось немного неуютно, информационный вакуум до боли сдавливал мозг, но Лера очень чутко реагировал на такие моменты: моя персональная Шехерезада отвлекала меня очередной сказкой, и от тревоги не оставалось и следа. Я вновь забывалась с ним.

– Так что там за Магическое Истощение Граней?
– спросила я, тая под его руками.

И полностью погрузившийся в свои ощущения, ведьмак начал рассказывать, медленно в такт вырисовывая узоры на моих предплечьях.

– Это было очень-очень давно. Точные даты зафиксировать не удалось. Да и после в Империи меняли принцип летосчисления... В общем, не суть. Просто однажды вся магия вмиг исчезла. Не угасла постепенно, а именно разом испарилась. Ни ведьмаки, ни маги, ни другие создания ничего не могли сделать. Заклинания не работали, потоки не ощущались. Магические создания по большей части оказались в плачевном положении, ведь магия и сила были основой их жизни, их защитой. Даже Боги не избежали этой участи. Папа рассказывал, что он тогда очнулся где-то на улице, в подворотне. Еле добрался до своего собственного храма, там и пересидел всю смуту.

Сболтнул расслабившийся Лера. А потом понял, что сказал, и напрягся.

– Лер, я не буду расспрашивать, если не хочешь или не можешь говорить. Я примерно чего-то подобного и ожидала...
– произнесла спокойно, стараясь вернуть уют в его объятия.

– Ожидала?

– Ну, догадывалась. Только разве это важно?

– А что навело тебя на подобные мысли?

Ведьмак попытался расслабиться (или меня убедить в том, что расслабился), руки уже не были жесткими, как стальные тиски...но почему-то я ему сейчас не верила. От Леры так и веяло беспокойством.

А я уже научилась говорить ему правду, поэтому заявила:

– Не знаю. Я тебя как-то с первой встречи полубогом окрестила, и в мыслях так иногда называла. Да и тот момент, когда твой отец появился с утра в квартире... Возможно это пресловутая женская интуиция. Не могу объяснить.

– Женщины...
– ошарашенно улыбаясь, произнёс Танилер.
– Значит не боишься?

– Тебя? Иногда, очень. Я вообще много чего боюсь, но моего отношения к тебе это не меняет.

– Знаешь, Вась, с тобой элементарные вещи становятся до безумия сложными. Есть риск, что простой поцелуй вырастет в истерику, а кормление хафирами в стихийное бедствие. Этот разговор я откладывал до последнего, лелея надежду, что мы проживём тихую жизнь, и ты вообще никогда не узнаешь, какой кровью отец меня наградил. А ты чуть ли не с первой встречи «в курсе». Ты боишься мелочей, зато в серьёзных вопросах, в моменты, когда должна бы бежать от меня со всех ног, ты оскорбительно спокойна. Почему?

В ответ лишь пожала плечами, и заёрзала, устраиваясь поудобнее.

Мужчины... вечно вам нужно всё по винтикам разобрать.

Не знаю я почему. Потому что! Самый правильный ответ.

Потому, что я так чувствую, и всё. Без дополнений и объяснений.

– Женщины...
– вновь покачал головой Лера.

Переместил меня, чтобы получить доступ к губам, но не поцеловал, а внимательно всмотрелся в моё лицо.

– Ладно.
– напряжение покинуло ведьмака, и, уже не страшась ответа, он переспросил, - Значит не боишься и не сбежишь?

– Не сбегу, - заверила я, - А чего мне надо бояться?

– Ничего тебе не надо бояться. Сокровище, я смогу тебя защитить.

– Лер?

– Не скажу. С вами женщинами, как с кошками, любопытство вас губит. Так вот, по поводу Магического Истощения Граней...
– лёгкость, с которой он перескочил на другую тему меня просто убила, - Однажды магия исчезла, и её не было в течение семнадцати лет. За эти годы люди и магические существа, те из них, что сумели выжить, приспособились, научились справляться. Хотя это время никак нельзя назвать спокойным. Империю и соседние государства лихорадило. Поднимались восстания. Началась грызня за власть и передел сфер влияния. Бывшим одарённым, верхушке общества, пришлось скрываться в надежде спасти свои жизни. Тогда наш мир выглядел как лишенная магии Земля в шестнадцатом - семнадцатом веках: феодализм, антисанитария и вечные стычки. Тогда же заложили множество городов-крепостей. В их числе и Бранигон. Внутри тысячи раз уже всё менялось, но городские стены и ров здесь остались с тех самых времен. Когда через долгих семнадцать лет в Грани вернулись магия и сила, одарённые буквально за неделю взяли в свои руки власть, и за месяц привели Империю к прежнему укладу. Хотя жертв было много.

– Интересная история. И попытка хорошая... но нет, не получилось.
– расстроила я Танилера, - Так чего мне там надо бояться?

Ведьмак соблазнительно вздёрнул бровь, и, не отрывая от меня стремительно темнеющих глаз, попросил:

– Еще один шанс?

Прекрасно догадываясь о чём речь, закусила щеки, чтобы не разулыбаться.

Не помогло. Разулыбалась, и тот, кто уже не единожды доказал своё коварство, не преминул воспользоваться моей слабостью.

– Ты невыносим, - шептала я между поцелуями.