– Я не буду, – сказала Римма.

– А я буду! – неприятно хихикнул мужчина и залпом выпил. Он поморщился, потянулся за бутербродом, зачем-то нюхнул хлеб и только потом стал его неспешно жевать. – Римма, ты не подумай, что я там какой-то алкаш или что-то в этом роде, – говорил он с полным ртом. – Это моя жена считает, что я – пьяница. Ты же так не думаешь?

– А ты… Ты разве не разведен?

– Да, я в разводе! Теперь я, видите ли, ее папочке противен! А квартиру отдельную мне купить слабо? Живем не по-людски: каждый в своей комнате, жена – в одной, я – в другой, а в третьей спят дочери, когда с учебы домой приезжают. Я их всех столько лет кормил, а теперь и холодильник поделили – каждому по полочке! Ну не дурдом, Римма?

Она молчала. Ее сказочный мир с любимым человеком в нем рушился у нее на глазах. Римма понимала, что сама в этом виновата. Никто другой, а именно она выдумала эту сказку, чтобы жить в ней, и теперь с болью в сердце сидела напротив своего «принца», наблюдая, как рушатся последние кирпичики ее прекрасного замка. Ей стало больно и стыдно.

«Может, я поспешила с выводами?» – пронеслась в ее голове спасительная мысль.

Римма молча слушала его и смотрела, как он наливал рюмку за рюмкой, опрокидывал ее содержимое в себя, закусывал, громко причмокивая, и как изо рта вываливались мелкие крошки при разговоре.

– Ты не думай, я уже последнюю, – сказал Алексей, покрутив в руках бутылку. Он с сожалением вздохнул, когда отметил, что в ней осталось водки меньше половины. – Ты в нашем селе давно была?

– Я? Нет, на днях.

– Что там обо мне говорят?

– Откуда мне знать?

– Знаешь! – хихикнул он. – Небось, уже наплели тебе, что я пропойца, что всю хату матери обоссал, когда пьяным там валялся? Сказали ведь, что мать меня за это выпроводила сюда? Так вот, Римма, скажу тебе правду: не верь никому! Выпивал? Было после развода, не отрицаю! Может быть, даже больше, чем положено, а вот чтобы обоссать постель… Было-то один раз, когда перебрал, а пошло-поехало по селу!

Римме хотелось убежать, чтобы не видеть его больше, не слышать, но она продолжала надеяться, что чудо вот-вот произойдет и он, пусть даже такой, скажет, что любил ее все эти годы и помнил.

Алексей, пошатываясь, поднялся, подошел к ней сзади, положил руки на плечо. У Риммы замерло сердце в ожидании.

– Римка, а я ведь тебя любил, – сказал он.

– Любил? – произнесла она тихим голосом.

– Конечно!

– Я… Я тоже.

– Давай вспомним старое, – сказал он, – пойдем в мою спальню, пока жена не вернулась.

Сколько же лет она ждала момента, чтобы еще раз заняться с ним любовью! И это желание в один миг рухнуло в пропасть, разбилось на мелкие осколки. Она нервно рассмеялась.

– Римма, ну пожалуйста! – заговорил он с жаром. – Прошу тебя! У меня давно не было женщины! Я хочу тебя. Ты это понимаешь?

Римма молча поднялась, легонько отстранила его от себя, посмотрела ему прямо в глаза.

– Забудь, что я тебе сказала, – произнесла она четко. – Все эти годы я любила другого человека.

– А как же я? – Он глупо хлопал глазами.

– Тот, настоящий, ты остался в прошлом. Мне пора! Извини, что побеспокоила.

– Куда же ты?! – спросил он, увидев, что женщина направилась к выходу.

– Мне надо идти, а то жена может домой вернуться.

– Бывшая.

– Да, бывшая, – сказала она и оделась.

– Римка! – услышала она позади себя и громко хлопнула дверью.

Стыд и обида нестерпимо жгли ее изнутри, и Римма побежала прочь от этого дома, где были разбиты вдребезги ее надежды и мечты.

«Дура! Какая же я глупая! – думала она, присев на скамейку отдышаться. – Вот я сказочница! Андерсен отдыхает!»

Подал голос мобильник – звонила Люба. – Ты где? Я зашла к тебе, а дома никого.

– Не сидеть же мне дома, жалея себя, – сказала ей Римма, – так можно утонуть в слезах. Анализирую прожитую жизнь и делаю выводы.

– И какой вывод ты сделала?

– Нельзя жить в мире иллюзий, – ответила Римма и вздохнула с облегчением – прошлое уже не цеплялось за плечи.

Влад переступил порог родного дома, где не был больше года. Сердце наполнилось тихой радостью, когда взгляд остановился на знакомых с детства стульях с деревянными резными спинками за большим круглым столом в гостиной. Родители поменяли всю мебель, а этот «фамильный стол», как его называла мама, и стулья решили оставить. Много чего происходило за этим семейным столом, хорошего и плохого, здесь принимались важные решения на семейном совете. Влад улыбнулся, вспомнив детство, когда он ненавидел этот стол. Он был для ребенка довольно высоким и неудобным, и он не мог видеть все, что стоит на столе. Когда он вытягивал шею, пытаясь заглянуть в содержимое тарелок, мама делала замечание, напоминая сыну, что так делать некрасиво и надо смотреть в свою тарелку. А в той тарелке была отвратительная гречневая каша с маслом. Тетя Валя, няня и по совместительству домохозяйка, почему-то считала, что именно гречка поможет вырасти Владику здоровым и сильным. С детства Влад невзлюбил эту кашу, не ел ее и сейчас.