От подобных мыслей мне стало дурно и вырвало. Это еще больше напугало всех. Отец послал за врачом, невзирая на то, что денег было мало и вполне возможно не хватило бы до конца месяца.

Приехавший доктор дал мне успокоительное, отчего я вскоре заснула. Вернее, провалилась в темную, глубокую яму сна.

Мне снился Гранден с щупальцами вместо рук, росшими прямо из плеча. Такое зрелище вызвало бы судороги и у более выдержанных людей, чем я. Он подходил ко мне, жутко улыбаясь, так что кровь в жилах стыла, и говорил: "Сюзон, ты должна выйти за меня замуж. У тебя такая нежная шейка, душечка". При этом его щупальца угрожающе шевелились и тянулись ко мне.

Я проснулась с воплем, обливаясь холодным потом. Ну и жуть! Какая гадость мне снится в последнее время! Пытаясь справиться с собой и остановить дрожь, я обхватила себя руками.

Этот кошмар никогда не закончится. Я была глупа, когда думала, что все в прошлом. А когда я была умна? Вот оно меня и настигло. И не сбежать, не спрятаться. Я почувствовала, что схожу с ума. Подавив звук, вырвавшийся из горла и напоминавший поскуливание собаки, я встала с постели и подошла к окну.

Что мне делать? Что мне теперь делать? Мне нужно было сразу рассказать о случившемся, рассказать всем. Тогда Грандена посадили бы в тюрьму, а я была бы в безопасности. Как можно было быть такой идиоткой?

Рассказать всем? Но это и сейчас не поздно сделать. Конечно! Об этом нужно рассказать родным. Пусть они знают, за кого выдают свою дочь.

Я выскочила в коридор, забыв, что на дворе глубокая ночь и все спят.

Распахнув дверь родительской спальни, я подбежала к кровати. Мама, всегда спавшая чутко, уже проснулась и села на постели, с удивлением смотря на меня.

— Сюзон, что случилось?

— Мама, я должна вам это рассказать! — выпалила я.

Мама толкнула отца в бок:

— Проснись, Шарль. Ну же, — она потрясла его за плечо.

Отец с трудом открыл глаза и пробормотал:

— Ну, в чем дело?

— Мне кажется, снова нужно послать за доктором.

— Я здорова! — я топнула ногой, — но я должна вам это рассказать!

— Сядь сюда, Сюзон, — мама указала мне на место рядом с собой, — что ты должна нам рассказать?

— Боже мой, Сюзон, — простонал отец, — неужели, твоя новость не могла подождать утра?

— Нет, не могла, — отрезала я, — он — убийца и я не могу больше это скрывать.

— Я не пойму, о чем она говорит, — беспомощно развел руками отец, взглянув на маму.

Она погладила меня по плечу.

— Успокойся, Сюзон. Что произошло?

— Гранден — убийца. Он убил женщину, задушил ее голыми руками. Я сама это видела.

Мама вытаращила глаза, потом вздохнула:

— Господи, а я уж было подумала! Ей приснился плохой сон. Сюзон, дорогая, это всего лишь сон.

— Это не сон! — вскричала я, — это случилось на самом деле, мама!

— Пойдем, милая, — она встала и обняла меня за плечи, — пойдем, ты ляжешь в постель и постараешься заснуть. Плохие сны тебе больше не приснятся, обещаю.

Я бросила умоляющий взгляд на отца и едва не застонала. Он смотрел на меня с жалостью.

— Вы не верите мне!

— Ну конечно, мы тебе верим, — мама погладила меня по голове, — ужасный сон, а ты слишком чувствительная девочка. Успокойся. Сюзон, утром все покажется тебе совсем не страшным.

Я покорно позволила увести себя в комнату, уложить в постель и накрыть одеялом. Мама заботливо подоткнула его, словно я была маленькой девочкой. Она говорила успокаивающие слова, гладила волосы, поцеловала в лоб, а потом спросила:

— Все хорошо, милая?

— Ты думаешь, я лгу, мама? — я взглянула на нее, — или считаешь, что я не способна отличить сон от яви?

— Ночью со сна все слишком смазано, — туманно отозвалась она, — постарайся уснуть, детка. Тебе станет гораздо легче.

— Ладно.

Постояв еще немного у кровати, мама вышла за дверь. И вовремя. Еще немного — и я бы снова завизжала. Удержало меня лишь одно — снова поднимется суматоха, а назавтра меня, чего доброго, определят в дом для умалишенных.

В такой ужасной ситуации я никогда еще не оказывалась. Мне никто не верит, меня считают нервной, чувствительной и неуравновешенной. На все мои протесты и объяснения меня будут гладить по голове и говорить, что это всего лишь дурной сон. Или что я совсем сошла с ума от счастья.

Я не спала всю ночь, разглядывая потолок и опасаясь хоть на миг смежить веки. Я опасалась дурных снов. И жуткой действительности тоже. Неизвестно, что хуже. Мне почему-то казалось, что уж лучше кошмары. Во всяком случае, тогда я была бы уверена, что это всего лишь сон и утром все будет по-другому. А сознавать, что действительность еще хуже — это просто ужас.