И это мне вскоре удалось, так как шла я довольно быстро. Почти бежала, если быть точной, постоянно оглядываясь и опасаясь, что меня кто-нибудь увидит. Но все было тихо, наш дом сам выглядел спящим.

И лишь когда я свернула и спустилась вниз по склону, дом исчез из поля зрения, и я вздохнула свободнее. От быстрого бега я запыхалась и устала, поэтому замедлила шаг. Напрасно. Тут же дал о себе знать промозглый холод и мелкий противный, все усиливающийся дождик. Я только теперь заметила, что идет дождь, а шляпу я где-то потеряла, когда бежала. Я скоро вымокла так, что зуб на зуб не попадал, обхватила себя руками и тряслась, переходя с шага на бег и с бега на шаг, когда уставала. Только сейчас мне пришло в голову, что совершенно не приспособлена к пешим прогулкам. Я стала припоминать, где расположено поместье тети Розалии и с ужасом осознала, что не помню. Ну совершенно не помню, где оно может находиться.

Я даже остановилась посреди дороги, не в силах сдвинуться с места и смотря в пространство. Ох, ну и видок у меня тогда был! Мокрая, замерзшая, постукивающая зубами и с лицом последнего кретина.

И тут я услышала чей-то голос, раздавшийся откуда-то сверху. От неожиданности я подпрыгнула, так как, разумеется, не слышала никаких признаков приближения ко мне кого-либо.

— Мадемуазель, — сказал мне этот голос, — что вы здесь делаете, стоя посреди дороги?

Я обернулась, обнаружив рядом с собой лошадиные ноги. Подняв голову повыше, я заметила всадника, который и говорил это. Мне, конечно, в тот момент совсем отказали мозги, но додуматься до того, что вопрос мне задала лошадь, я еще не была способна.

— Извините, — отозвалась я и отступила в сторону, чтобы дать ему проехать.

Но всадник не спешил этого делать. Напротив, он немного поразмыслил, а потом спустился на землю и шагнул ко мне. Приглядевшись к нему повнимательнее, я вдруг узнала его. Это был месье де ла Рош. Господи, вот так встреча! Должно быть, он тоже узнал меня, хотя это было мудрено и вытаращил глаза.

— Мадемуазель де ла Фонтэн! — воскликнул он, — что вы здесь делаете?

— А вы что здесь делаете? — спросила я в ответ, потому что отвечать на его вопрос был сложно. В двух словах не объяснишь, что я тут делаю. А если объяснять так, чтоб он понял, то это вообще невозможно.

— Я ехал домой, — пояснил он, разглядывая меня со все увеличивающимся изумлением.

— Вы живете неподалеку? — продолжала я вести светский разговор, стуча при этом зубами.

— Да, мое поместье… мадемуазель, — де ла Рош вдруг резко сменил тему, — куда вы идете?

Я махнула рукой куда-то вперед, неопределенно обозначая направление. Точнее я не могла бы выразиться. Может быть, кто-то знает, где живет тетя Розалия, но только не я.

— Так, понятно, — пробормотал он, хотя было заметно, что ничего ему не понятно.

Сняв с себя камзол, де ла Рош накинул его мне на плечи. Я не стала возражать, так как страшно замерзла. Напротив, я поспешно в него закуталась. Теплее мне не стало, по крайней мере сразу, тем более, что я стояла в луже.

— Знаете, мадемуазель, — проговорил он, — на самом деле, я ничего не понимаю. Не понимаю, что вы делаете ночью на пустынной дороге одна, пешком и в такой дождь. Может быть, объясните. Только быстро.

— Почему быстро? — поинтересовалась я.

В данный момент меня занимал именно этот вопрос.

— Потому что, здесь холодно, вы стоите в луже, вся промокли и заболеете, если простоите еще хоть минуту. Так что, выкладывайте быстро.

— Я не могу быстро, месье, — вежливо отозвалась я, — вы ничего не поймете.

— Ладно, — де ла Рош подхватил меня и усадил в седло прежде, чем я успела запротестовать.

С моей ноги свалилась туфля и угодила прямо в вышеупомянутую лужу. Де ла Рош поднял ее, покачал головой и сунул ее в седельную сумку. Я открыла рот, чтобы спросить его, зачем он это сделал, но не успела. Он заговорил первым.

— Раз обстоятельства вашего дела столь сложны, что вы не можете объяснить в нескольких словах, мадемуазель, в таком случае ни к чему стоять тут до бесконечности. Поехали, — с этими словами он сел рядом, прямо за моей спиной.

— Куда? — спросила я.

— Ко мне домой. Здесь недалеко. Может быть, там вы объясните, куда и зачем вы идете.

— На самом деле, месье, я сбегаю из дому, — пояснила я наконец, набредя на нужные слова.

— О-о, протянул он, — это столь необходимо?

— Конечно. Иначе бы я не сбежала.

— Верю.

Больше он ничего не сказал, а я не пыталась ничего объяснять. Я просто ехала, смотря по сторонам и ежась от холодных струй дождя, затекающих мне за шиворот. От них не спасал даже камзол де ла Роша.

Он не солгал, когда утверждал, что живет неподалеку. Его поместье находилось в примерно в часе езды, и я подумала, что должна была слышать о его существовании раньше.

Спешившись, де ла Рош снял меня с седла и поудобнее перехватив, понес к входной двери.