— Я не хочу, чтобы вообще кого-то убивали! — вскричала я, — и нечего надо мной издеваться! Если я терпеть не могу Грандена, это не значит, что я последняя дура!

— Иногда именно это оно и значит, — хмыкнула сестрица, — не понимаю, как можно добровольно отказываться от такого блестящего молодого человека.

— Если он такой блестящий, то пусть стоит в парке и освещает его, — сердито съязвила я, борясь с желанием треснуть Алиенор по темечку.

Она засмеялась, но быстро прекратила это делать, заметив выражение моего лица.

— Успокойся, успокойся, — поспешно сказала она, — это было глупо, признаю. Мне очень жаль, что это произошло. Я имею в виду эту злосчастную дуэль. Хочешь совет?

— Я уже наслушалась, — процедила я сквозь зубы.

— Перестань, — обиделась Алиенор, — я серьезно. Ты хочешь, чтобы дуэль состоялась?

— Конечно, нет!

— Тогда поговори с этим человеком, убеди его отказаться.

— Отказаться? Но ведь это же позор! Так папа сказал.

— Позор, если отказывается тот, кого вызывали. А если тот, кто вызывает, то это значит, что он передумал и решил, что дело можно решить миром. Поговори с ним.

— Я не могу с ним поговорить, — вздохнула я.

— Господи, почему? — удивилась Алиенор.

Поговорить с де ла Рошем? Господи, как она это себе представляет? Легко сказать, поговори с ним! Я же ничего о нем не знаю. Я даже не знаю, где он живет. Впрочем, это я знаю. Но если честно, совсем не помню туда дорогу. В тот момент я не ставила перед собой задачи запоминать. Боже, моя рассеянность меня погубит!

— Не могу, и все.

Это прозвучало очень вразумительно. Неудивительно, что сестрица вытаращила глаза. Еще бы!

— Ты не хочешь, чтоб он отказывался от дуэли?

— Наоборот, я хочу этого.

— Тогда в чем дело?

— Ни в чем. Оставь меня в покое.

— Сюзон, я не могу оставить тебя в покое, когда ты говоришь такое. Нужно ведь что-то делать. Если, конечно, ты не хочешь пустить все на самотек.

— Не хочу.

— Очень хорошо. Скажи, как зовут твоего обожателя, и я сама поговорю с ним, если ты боишься.

— Он вовсе не мой обожатель.

— Брось, — Алиенор хмыкнула, — зачем же он тогда вызвал Грандена на дуэль?

— У него есть другие причины для этого.

— Какие? — немедленно заинтересовалась она.

— Никакие.

— Нет, я не могу это так оставить. Ты говоришь загадками. В чем дело, Сюзон? Что еще за тайна? И не отмалчивайся, не поможет.

— Отвяжись, — повторила я, потому что ничего другого не приходило мне в голову.

— Очень оригинально, — съязвила сестрица, — ты так и будешь повторять: отвяжись да оставь меня в покое? Почему бы не объяснить мне все? Тогда я сама отстану.

— Не сомневаюсь.

— Хоть отправляйся к Грандену и спрашивай у него, — вздохнула она, — думаю, он окажется более сговорчивым.

— И не вздумай, — испугалась я, — я сама с ним поговорю.

Сказала и испугалась еще больше. Поговорить с Гранденом? Едва ли, на свете есть вещи, которых я боюсь больше. Я многого боюсь, но Грандена больше всех. А уж возможности разговора с ним…! От подобной мысли меня просто затрясло.

— Эй, — встревожилась Алиенор, — что с тобой?

— Ничего. Когда дуэль?

— Тебе плохо? — продолжала волноваться сестрица, — выпьешь воды?

— Не хочу я ничего пить. Скажи, когда дуэль?

— Через два дня. Сюзон, ты что-то плохо выглядишь. Ты уверена, что тебе хорошо?

— Мне просто отвратительно, — резко отозвалась я, — но сейчас это неважно. Вот что, Нора, мне нужна твоя помощь.

— Конечно, — тут же согласилась она, — какая?

— У тебя больше опыта в таких вещах, ты знаешь, как это можно осуществить.

— Что именно я должна осуществить?

— Сделать так, чтобы Гранден приехал сюда. Так, чтобы никто больше об этом не знал.

Алиенор сдвинула брови и окинула меня внимательным взглядом:

— Зачем это, Сюзон?

— Нужно. Я хочу с ним поговорить.

— От дуэли не принято отказываться тому, кого вызвали. Тебе лучше поговорить с другим. Как его имя?

— Никак, — резко бросила я, — оставь его в покое. Не хочешь мне помогать?

— Я очень хочу тебе помочь, Сюзон. Но лучше тебе знать заранее, что Гранден не отклонит вызова. Это позор.