Его ладонь теперь лежит на моей спине, делая успокаивающие поглаживания вверх-вниз.

— Ладно. Давай обсудим это.

Я упираюсь локтями в колени и зарываюсь лицом в свои руки.

— Ты не веришь мне. И не могу сказать, что виню тебя за это, раз уж это больница для душевнобольных, а я в ней пациентка.

Мой тихий смех какой угодно, но только не счастливый. Дэниел вручает мне салфетку, взятую с бокового столика, и я вытираю нос.

— Эй. Я верю тебе, ясно? Верю.

Я смотрю на него, мотая головой.

— Но как ты можешь? Я даже не знаю, верю ли я сама. Я просто знаю, что прошлой ночью... это ощущалось настолько реальным, и там был мужчина с тряпкой у моего рта и в руке кольнуло.

Дэниел поворачивается ко мне всем телом.

— Что за покалывание? Где?

Я кладу пальцы на больное место, и он встает и подходит к своему столу.

— Можешь подойти сюда? — говорит он.

Когда я двигаюсь, чтобы встать рядом с его столом и с ним, он поднимает жалюзи полностью вверх и надевает свои очки для чтения. Он наклоняется и изучает то место на моей руке, его лоб морщится от неодобрения.

— Я кое-что вижу. Похоже на след от иглы.

Я отдергиваю руку назад, не веря.

— След от иглы?

Он кивает, выглядя хмурым.

— Можешь закрыть жалюзи? — спрашиваю я, мои глаза снова наполняются слезами.

Дэниел и я стоим за его столом, лицом друг к другу. Маленькая часть меня надеялась, что все это плод моего воображения, возможно вызванная посттравматическим стрессом. Однако, это реально. Болезненно реально.

Он кладет свои руки на мои предплечья и потирает их.

— Ты должна рассказать мне все, Элисон. Мне не хотелось бы подталкивать тебя, но, если ты в опасности, мне нужно знать все, чтобы я мог помочь тебе.

Я киваю, тяжело сглатывая.

— Люди, которые ищут меня, из Чикаго. Это они убили мою сестру.

— Но они ведь не убили тебя той ночью, так почему же они хотят этого теперь?

— Я сопротивлялась. Они пытались убить меня. Мой сосед крикнул через дверь, что вызывает полицию, и они ушли.

— Ты знаешь, кто они?

— Да, я знаю, кто они, — шепчу я, смотря вниз на свои ноги.

— И поэтому они хотят твоей смерти? Потому что ты можешь идентифицировать их как людей, убивших Аву?

— Либо это, либо они выяснили правду, — мой голос дрожит, поскольку я наконец-то признаюсь в этом. — Правда в том, что я — Ава.

16 марта 2016

В моей квартире из динамиков стереосистемы играет душевная песня Адель. Я включила ее альбом, потому что у меня, своего рода, настроение для ее песен.

Блюдо с макаронной запеканкой, которую я заказала в своем любимом итальянском ресторане, разогревается в духовке. Я так же в настроении для пасты, но жду прихода своей сестры, чтобы мы могли поесть вместе. Раздается стук в дверь, и я встаю с дивана, чтобы ответить, беря с собой бокал моего белого вина.

— Привет, — говорит Элисон с другой стороны двери.

— Привет.

Она улыбается, и я отступаю в сторону, чтобы она могла войти. И прямо в этот момент мое настроение поднимается. Она всегда производит подобный эффект на меня.

Я закрываю дверь, а она ставит вниз сумку, которую принесла.

Когда я поворачиваюсь лицом к ней, она дотягивается до меня и крепко обнимает.

— Мне жаль, — произносит она мягко. — На самом деле жаль.

В горле все сжимается, когда я обнимаю ее в ответ одной рукой, продолжая держать свой бокал в другой.

— Спасибо.

Сестра отодвигается назад и нежно сжимает мои предплечья, убирая локон волос с моего лица.

— Лучше уж узнать правду сейчас, чем после того, как ты вышла бы за него замуж, верно?

Я киваю, потому что она права. Я должна была прислушаться к ее подозрениям о моем женихе. Из нас двоих Элисон всегда была более практичной. Та, что смотрит, прежде чем прыгать. Я же импульсивная, а временами беспечная. Именно из-за этого я оказалась в этой дерьмовой ситуации, которая требует Адель, сырную пасту, множество вина и примирения с моей сестрой близняшкой, на которую я никогда не должна была злиться с самого начала.

Мы были зеркальными отражениями друг друга с того дня, как родились. Тот же вес, те же длинные темные волосы, те же большие карие глаза. И хотя у нас разные характеры, у нас много и общего. Мы обе любим банальные комедии и маленькие пирожные от Дебби. Мы согласны в том, что дорогое вино часто переоценивается. И мы отчаянно преданы друг другу.