— Слушайте, Вучетич, вам не надоел этот… с усиками? — Он нацелился мундштуком трубки в лицо полутораметровой фигуры.

— Это пока эскиз, — попытался кто-то заступиться за Вучетича.

— Автор был контужен, но не лишен языка, — прервал того Сталин и устремил взгляд на фигуру под целлофаном. — А это что?

— Это тоже эскиз, — ответил Вучетич.

— Тоже и… кажется, не то же, — заметил Сталин. — Покажите…

Вучетич быстро снял целлофане фигуры солдата. Сталин осмотрел ее со всех сторон, затем окинул взглядом всех присутствующих, скупо улыбнулся Вучетичу и сказал:

— Вот над этой композицией надо и работать. Памятник поставим в центре Берлина, на высоком могильном холме…

Помолчал, как бы выжидая возражений, раскурил трубку.

Все понимали, что он еще не закончил, думает, чем закончить свою мысль.

— Поскольку возражений нет, так и порешим… Пусть этот великан в бронзе, победитель, несет на своей груди девочку — светлые надежды народа, освобожденного от фашизма…

Сталин приподнял руку перед лицами стоящих возле него членов художественного совета, обратился к скульптору:

— Только знаете, Вучетич, автомат в руке солдата надо заменить чем-то другим. Автомат — утилитарный предмет нашего времени, а памятник будет стоять в веках. Дайте ему в руку что-то более символичное. Ну, скажем, меч. Увесистый, солидный. Этим мечом солдат разрубил фашистскую свастику. Меч опущен, но горе будет тому, кто вынудит богатыря поднять этот меч… Согласны?

— Дайте подумать, — ответил Вучетич.

— Думать никому не запрещено. Думайте. Желаю успеха… Возражений не слышу.

Он подал Вучетичу руку и, еще раз окинув взглядом удивленные лица членов художественного совета, направился к выходу.

Через несколько дней состоялось решение правительства о назначении скульптора Вучетича Евгения Викторовича художественным руководителем сооружения памятника-ансамбля советским воинам в Берлине.

И как всегда в большом деле, встречается много трудностей, много препятствий, но, к счастью, находятся и верные друзья, с которыми, как говорится, и гору можно перевернуть. Архитектор Яков Борисович Белопольский, художник батальной живописи Анатолий Андреевич Горпенко помогали ему в оформлении проекта памятника.

Началась самозабвенная работа. Один проект, другой, третий… Скульптор решал много творческих задач, связанных с подступами к центральной фигуре воина-освободителя. Образы «Мать-Родина», коленопреклоненный солдат, аллея саркофагов рождались из длительных осмыслений истории войн, из всего того, что навеяла и откристаллизовала в сознании художника жестокая борьба с фашизмом, самым ярым противником гуманизма. Мысль художника была направлена на утверждение правды о целях войны советского народа с фашистской Германией, на выражение торжества правого дела над злом и несправедливостью. Многочисленные примеры из боевой жизни советских солдат как бы помогли обобщить духовную силу советского человека.

Сооружение памятника началось в 1946 году в Берлине, на месте революционных выступлений берлинского пролетариата, в Трептов-парке. Три с лишним года неутомимой, с бессонными ночами и жаркими днями работы. Огромную помощь художнику оказали воины Группы советских войск в Германии. Они помогали ему всем, что нужно было для строительства памятника: и материалами и специалистами строительного дела. В 1949 году состоялось торжественное открытие памятника.

…Идут и идут народы всего мира в Трептов-парк, к памятнику советским воинам, погибшим в боях с фашизмом. Их встречает коленопреклоненный воин, приспущенные знамена из красного гранита. Аллея саркофагов, высеченные на мраморе слова: «Вечная слава павшим в боях за честь и независимость Советской Родины». Лаконичность скульптурных образов, суровая строгость ритмов создают атмосферу торжественной сосредоточенности, вызывают глубокие раздумья. Они психологически готовят посетителей к встрече с главным монументом.

Переход от торжественной печали, от дум об ужасах фашизма к фигуре воина-победителя, гуманиста подготовлен здесь так же воинственно, как это было в истории минувшей войны. Не месть и угнетение побежденному народу вынес в сердце из огня сражений советский воин, а освобождение от злобных сил фашизма, заботу о солнце, о мирной жизни. Во всем — в композиции, в трактовке главной идеи образа художник остался верен исторической правде, духу своего времени.

В центре ансамбля возвышается величественная тридцатиметровая, отлитая из бронзы, фигура воина-освободителя. Опустив карающий меч на свастику — символ черных сил реакции, победитель несет прижавшуюся к его груди маленькую девочку, надежду мира и счастья человечества. Не случайно этот монумент завоевал небывалую популярность и симпатии трудящихся всего мира. К нему приходят все, кто бывает в Берлине, все люди доброй воли Запада и Востока.

Как могуч и красив памятник! Солдатская плащ-палатка на крутых плечах, напряжение руки, держащей опущенный меч, крепкие ноги, гимнастерка под тугим ремнем, по-солдатски строгая прическа, лицо, одухотворенное состоянием исполненного долга, и устремленный взгляд вдаль — все в нем изумляет и восхищает посетителя. Вот он, богатырь земли русской, грозен и доступен. Грозен для носителей зла, доступен для беззащитных. Поза и выразительные жесты этого богатыря возбуждают много добрых и вдохновенных дум. В сравнении с ним жалкими выглядят и тевтонские меченосцы в бронзе и гранитные рыцари на высоких постаментах, установленные во многих городах Европы.