— Чшшш… ты никогда не потеряешь меня, — он подарил ей жесткий поцелуй. — Я здесь. Я здесь, Кассандра.

Ее пальцы сжали его куртку, когда она прижалась к нему, опустив лицо, а по щекам заструились слезы.

— Все хорошо, детка, все хорошо, — приложив усилие, чтобы остановить слезы, она сделала глубокий вдох, затем другой.

— Мне очень жаль. Я не хотела так расклеиваться.

— У тебя много всего произошло.

— Как и у тебя. Я не хотела добавлять еще проблем и волнений.

— Ты этого не делала, — обнимая ее, он вдруг понял, что она делала.

— Ты строишь свой Дом, — почему он не увидел этого раньше?

— Наш Дом, — наклонив голову вверх, она посмотрела на него. — С людьми, которых мы знаем. Людьми, которым мы доверяем. Людьми, которых любим. Вместе, Уильям.

Смотря ей в глаза, он видел свое будущее. В Доме, который они построят вместе. Кайден был прав.

— Наш Дом, — он запечатал их будущее жестким поцелуем.

Глава 11

Дни шли, а мятежники оставались в Оставленной зоне. Ремонт флота был закончен, и было принято решение, что судна с ранеными вернутся. «Возмездие» сохранит свою оборонительную позицию, ожидая дальнейших приказов от Верховного адмирала.

— Так что теперь нам нужно обсудить твой гардероб.

— Гардероб?

— Да. Королева Якира сидела на троне почти пятнадцать лет, с восемнадцати лет.

— Как умерла ее мать.

— Да. Но было оспаривание престола, то есть испытание, от двоюродного брата. Обычно это просто формальность, но не в этот раз. Таким образом, они прошли через весь процесс вызова, а не только представление перед Ассамблеей.

— Подожди, какая разница?

— Ну, если это формальность, их представляют Ассамблее, родимые пятна сравниваются, и все кончено.

— А при полном оспаривании?

— Тогда это может продолжаться до двух недель.

— Две недели?

— Да. Требуется время, чтобы собрать полноценную Ассамблею. Пока они соберутся, проходят обеды, собрания, чтобы члены Ассамблеи могли встретиться с кандидатами. Сформировать мнение о них. Это становится больше, чем просто сравнение родимых пятен. По крайней мере, для Дома Знаний.

— Они будут в основном оценивать меня?

— Да, — Жавьера сочувствующе на нее посмотрела.

— Так что мое родимое пятно будет последним, что будет иметь значение.

— Даже если твое темнее, чем ее, они могут решить сохранить нынешнюю королеву, если почувствуют, что она — это лучший выбор.

— Так со всеми Домами происходит?

— Нет. Но тут очевидно, родимое пятно заполняется светом.

— Они не смогут с этим поспорить?

— Нет.

Кассандра смотрела на Жавьеру, пока ее разум работал. Никто не должен увидеть ее родимое пятно. Если она хочет истинной справедливости для Земли, она не может представить свое родимое пятно.

— Что мне будет нужно?

— Все, — Жавьера посмотрела на свою одежду. — Королева — это символ, особенно для Дома Знаний. Она должна быть не только знающей, она должна выглядеть знающей.

— Черт, ты говоришь мне, что стиль имеет значение.

— Да.

— Наши миры не такие уж разные. Ненавижу моду!

— Это что, одежда?

— Да.

— Ну, тебе повезло. Младшая сестра моей матери и ее муж делают одежду. Они могут сделать все, что тебе может понадобиться.

Выражение глаз Кассандры заставило Жавьеру рассмеяться.

— Серьезно. Они хороши. Позволь мне показать тебе, — когда она начала показывать фотографии… это заставило желудок Кассандры сжаться.

— Жавьера. Я действительно ценю это предложение, но я не уверена…

— Что?

Она смотрела на фотографию женщины, с волосами, сложенными в три фута от ее головы (прим. 91 см).

— Это действительно мне подойдет?

— Это? Нет. Я просто показываю.

— К чему обычно надевают такие вещи?

Жавьера начала показывать фотографии событий, которые посещали королевские особы, тогда Кассандра начала понимать.

— Они носят цвета своего Дома.

— Да, — платья, хоть и отличались от земных, все еще являлись платьями.

— Твои тетя и дядя могут сделать что-то подобное?

— Мои…

— Сестра твоей матери и ее муж.

— Да.

— Если я покажу им фотографию, они смогут сделать с нее?

— Думаю, да.

— Сколько это будет стоить?

— Стоить?

— Жавьера, это не будет бесплатно. Им нужно будет заплатить.

— Адмирал… — она остановилась, когда Кассандра поднялась на ноги.