– Это жена, - сипло произнесла я.

– Что? Вы в своем уме?
– взревел Фархаш.
– Супруга полковника...

– Почему тогда вы не отдали это дело штатному алхимику?
– зло огрызнулась я.
– Зачем пришли к мастеру, не имеющему к страже отношения?

Стражник нервно оттянул ворот мундира, Дорхе хмыкнул, а Рьяве только шире растянул губы в улыбке.

– Полковник умер дома, - тихо признался Фархаш.
– Кроме супруги, с ним никого не было. Но она... Нет. Это невозможно. Они любили друг друга.

– Она не знала, - перебила я стражника.
– Если я права, то она думала, что подливает мужу любовное зелье.

– Это бред!
– фыркнул стражник, вскакивая.

– А если связать все факты воедино?
– уточнила я.
– У полковника не было отклонений в поведении, настроении, манере себя вести?

Фархаш, собравшийся встать со стула и уйти, снова в него рухнул. Устало облокотился на спинку стула, глянул на меня, на Рьяве.

– Он изменился, стал подавленным, расстроенным. Но это началось намного раньше...

– После ранения?
– Уля незаметно приблизилась и встала рядом.- Ведь оно, по вашим словам, было год назад? Это могло бы объяснить изменение в поведении. Все же голова ранена была.

Я довольно улыбнулась, услышав, что про рану на голове вспомнила не одна я. Моя подруга, когда забывает про романы и лирику, становится на удивление серьезной. Рьяве улыбнулся, кивая Улькиным словам:

– Продолжайте, Нагорэ.

Улька зарделась, но, спрятав улыбку, сухо и четко, как истинный лекарь, продолжила:

– Ранение в голову, а еще если и мозг задет, могло привести к изменению поведения и характера, а еще... к тому, что умерший испытывал некоторые трудности... интимного характера.

– И тогда он начал пить траву, - щелкнул пальцами Лист.
– Но почему супруга забеспокоилась только сейчас?

– А ты на концентрацию посмотри, - хмыкнула я, кивнув на наши записи.
– Пил он лекарство долго, а там некоторые травы способны влиять на нервную систему.

Фархаш встрепенулся и, подавшись ко мне, тихо подтвердил: - Месяц назад он стал нервным. Раздражительным.
– Побочка!
– в один голос протянули два алхимика и лекарка.

– Он стал раздражаться? В семье появились проблемы?
– печально уточнила я у стражника.

– Мда, - печально кивнул Фархаш.
– Полковник потом очень переживал из-за скандалов с женой, но поделать ничего не мог. Нервы разыгрались.
– А жена заподозрила мужа в измене, - развела я руками.
– И решила пойти на крайние меры, - подхватил мою идею Листик.
– И купила приворот, боясь потерять супруга, - согласилась я с другом.
– И убила супруга, который боялся ее потерять, - взвизгнула слишком радостная Ульяна.

Уля растерянно замерла и улыбаться перестала. Все молчали, задумавшись над услышанным. Рьяве выглядел довольным, Фархаш потрясенным. Как выглядел Дорхе, не знаю, он снова спрятался за шторой.

– Вот так любовь, толкает на преступление, - вздохнул Лист.
– Жуть.

– Я должен проверить вашу догадку, - поднимаясь на ноги, выдавил стражник.
– Надеюсь, напоминать о неразглашении не стоит?

– Милый Фархаш, - отозвался из кресла Рьяве, - вы пришли в мой дом за советом, и осмеливаетесь на такие вопросы?
– Простите, мастер, - сухо отозвался Фархаш. Я нерешительно переминалась с ноги на ногу, раздумывая еще вот над чем: - Не говорите ей!
– крикнула я вслед Фархашу.
– Что?
– стражник обернулся, стоя в дверях.
– Вы о чем?
– Если все было именно так, как мы считаем, - я невесело улыбнулась, - супруга может не перенести такого известия... Она же любимого мужа убила. Фархаш обернулся ко мне всем корпусом, снова оглядел с ног до головы, и все с тем же каменным выражением на лице изрек: - Все же вас, алхимиков, по внешности судить никак нельзя, - и, чуть смягчившись, добавил: - Я приятно поражен, сударыня.

Когда дверь за Фархашем закрылась, я медленно повернула голову к улыбавшемуся Рьяве. Старик выглядел очень довольным, радостно улыбался беззубым ртом и втягивал голову в плечи, отчего казался еще меньше и забавнее. Этакий лягушонок в алой хламиде. Сухонький, щупленький, со смешными лопоухими ушами и ярко сияющей лысиной.

– Вы ведь все сразу поняли, мастер, - покачала головой я.

Старик развел руками. Рукава его мантии вспорхнули, как крылья, сверкнув вышитыми звездами:

– Ну, не мог же я лишить вас столь увлекательного, а главное, познавательного и наглядного практического занятия, - прошамкал Рьяве.
– Опыт бесценная штука. И нажить его за книгами не выйдет.

– А еще такая чудная реклама в рядах городской стражи, - спрыгивая с подоконника, подытожил Дорхе.
– Слухи быстро расходятся.

Дальнейшее обсуждение наших успехов и ошибок проходило в непринужденной обстановке распития чая. Мы вышли от мастера Рьяве, когда серп луны уже высоко поднялся в небо. Город стал тише, спокойнее, многие его жители разбрелись по домам, отдыхать от дел. Миновав сад, мы двинулись по тенистой улочке в сторону дома Дорхе.