– Чего сбежала?

– Я? Я не сбежала. Просто отошла, - со стыдом солгала я.
– Слишком шумно там.

– Этого не отнять, - Яр усмехнулся и шагнул ко мне вплотную.
– Вина?

– Спаиваешь меня?

– Мммм, никак не прощу себе, что не сделал этого ранее.

– Почему?

– Алкоголь сносит твои внутренние барьеры. Ты становишься настоящей Данной.

Я удивленно глянула на дракона поверх бокала. Странная фраза резанула слух.

– Ты не знал меня прежнюю.

– Я о той девушке, что рухнула мне на голову в первый день приезда, - усмехнулся Яр, проводя пальцами по моей щеке.
– На краткий миг я увидел то, что ты все время пытаешься сдерживать.

Бокал в моей руке дрогнул и часть вина расплескалась на траву. А Дорхе все так же молча следил за мной с высоты своего роста, медленно потягивая вино. А после небрежно зашвырнул несчастную тару в кусты:

– Потанцуем?
– лукаво улыбаясь, выдохнуло это чудовище.
– Вечер слишком хорош для пустой болтовни. Да и беседы у нас с тобой откровенно не удаются.

– Ты еще не натанцевался?

Улыбка и плавное покачивание головой, видимо, означавшее "нет".

– Мы с тобой только начали наш танец, Данни, - мурлыкнул гад и взял меня за руку.
– И вечер только начинается...

Где-то над кронами деревьев полилась новая мелодия, тягучая и плавная, вздохнули флейты, серебряным звоном разлетелись удары бубна. Дракон осторожно потянул меня к себе, заставляя двигаться вместе с ним под звучащую мелодию. И странное дело, мне не было стыдно за то, что он так близко, за то, что он обнимает меня так крепко, позволяя чувствовать тепло своего тела. Повинуясь инстинктам, давно спрятанным в душе под слоем устоев, запретов и морали, я мягко повела плечами, забрасывая руки на плечи Яру. Шаг к нему, и горячие руки заскользили по моей спине, делая танец окончательно неприличным, на грани близости, когда каждое движение становится откровением, признанием, обещанием большего. Яр осторожно положил руки мне на бедра, направляя движения в танце, заставляя извиваться, все так же тесно прижимаясь к его телу. Это был уже не танец, а сплошной неприкрытый соблазн. И тело, словно вспомнившее движения, само выгибалось под музыку, не требуя команд сознания.

И сильная ладонь скользит по бедру, заставляя прогнуться, забросить ногу дракону на талию. Рывок, и меня плавно кружат, удерживая все в той же до ужаса неприличной позе. А горячее дыхание уже обжигает кожу на плече, губы скользят по моей шее. Волнующе, развязно, неприлично. Только рядом с Яром мое чувство стыда медленно умирает, уступая место странным, еще неизвестным мне чувствам, которые до сих пор спали в душе, и вот только рядом с этим мужчиной я смогла стать собой, просыпаясь от бесконечно долгого, наполненного кошмарами сна. Поцелуй, полный нежности и страсти, фиолетовые глаза, в которых я вижу все то, что ощущаю сама. И мир исчез, и мелодия уже, кажется, замолкла, а мы все кружимся под звездным небом, зачарованные тем чувством, что сейчас до краев наполняет наши сердца.

Надрывный хруст веток разрушил нашу идиллию, а утыканный листочками Сева выбрался из зарослей, дико озираясь по сторонам. Алхимик сейчас походил либо на облезлый куст, либо на облинялого лешего, от которого нещадно разило брагой. Лист, пошатываясь, растерянно глазел по сторонам в поисках явно чего-то ценного. Заподозрила, что ищут мою скромную персону. Заметив нашу живописную композицию из двух обнимающихся тел, Сева замер, настроил зрение и даже созрел на восклицание:

– О! Даня. А я тебя ищу.

Экая я догадливая.

– Поздравляю, нашел, - самым сладким голосом произнес Дорхе.

У меня мелькнула мысль, что Севу зароют прямо тут, в песочек.

– А вы тут что делаете?
– удивился алхимик, разглядывая Яра.

Сева, видимо, переоценил свой опыт в приеме спиртного, а оттого был убийственно отважным. То есть нарывался быть убитым за свою отвагу. Я осторожно погладила дракона по руке. Дорхе все же выпустил меня из объятий и одарил моего друга убойным взглядом. Хруст веток повторился, и в свет луны шагнула Уля, на ходу прохрипевшая:

– Сева, да оставь ты их в покое, - нервный смешок подруги подтвердил и ее нетрезвость.
– C Дорхе Данке ничего плохого не грозит, только хорошее.

Дойдя до замершего Листа, Уля тоже заметила нас с драконом и изрекла уже поднадоевшее:

– О! Даня. Нашлась.

Ну, что тут скажешь? Этот факт отрицать глупо. Яр расплылся в насмешливой улыбке, я все еще пыталась казаться серьезной.

– И мастер Дорхе...
– задумчиво протянула моя подруга, а потом схватила Севу за руку.
– Все, Лист, пошли.

– Куда?
– удивился Сева.

– Туда, - сквозь зубы процедила Уля.

– А Даня?
– Сева очень много выпил, так что смерти в муках не страшился.

– Вы бы послушались, - насмешливо изрек Дорхе.
– Когда девушка так настаивает... Может, жизнь наладится?

Сева резко обернулся. Его вестибулярный аппарат был не готов к таким выкрутасам и Северина слегка занесло на вираже, если бы не стоящее рядом дерево, валяться алхимику в теплом песочке. А так только повис на стволе и все. Эх, Сева, Сева. Не умеешь, не пей!