— Ужасно, врач сказал, что состояние ухудшилось и срочно требуется первый этап лечения… — говорит она, я вижу, как его мама сдерживает слезы.

Я обнимаю ее и набрав в легкие побольше воздуха, захожу в палату.

Тут пахнет лекарствами, спиртом и чем-то еще, впрочем ужасно, из-за запаха я и ненавидела больницы, а еще из-за того, что все вокруг было белым цветом, как будто белый цвет предавал стерильность.

— Микки, — медленно произносит Уилл, увидев меня. Я перевожу взгляд на него и вижу, что он вес увешен трубками, лицо стало еще бледнее и почти сливается с белой подушкой. На руке Уилла все еще воткнут катетер.

Я медленно подхожу к нему и сажусь на стул около его кровати.

— Ты напугал меня, — слова даются мне так тяжело, я хочу оторвать от бледного лица Уилла взгляд, но у меня не выходит.

— Это того стоило, — медленно произносит он, я вижу, как он тратит на эти слова свои последние силы, — Возьми меня за руку.

Я тут же делаю это, беру его за руку. Теперь его рука довольно холодная, отчего я вздрагиваю, но не отпускаю его руку.

— Врач сказал, что нужно приступать к лечению, — говорю я.

— Это неважно.

— Что? — удивляюсь я и сжимаю его холодную руку, — Лечение, вот что должно тебя волновать!

— Микки, — я вижу, что он напрягается, — У моих родителей нет денег на такое дорогое лечение, папа и так продал свою машину, я не хочу, чтобы они продавали дом. Я больше не хочу надеяться на то, что никогда не произойдет. Знаешь, сколько мне требуется сил, чтобы пошевелить рукой? Я чувствую, что силы покидают меня…

— Нет! — перебиваю его я, — Ты что с ума сошел? Конечно, лечение поможет и нужно надеяться, скажи мне, сколько нужно денег?

Уилл тихо смеется.

— Надеюсь ты пошутила. Ты сама с мамой не знаешь, как выжить, а еще хочешь заплатить мне за лечение? — Уилл продолжает истерически смеяться.

— Сколько? — не сдаюсь я.

— Окей, двести тысяч долларов! Довольно мало, неправда ли?

Я понимаю, что разговаривать с Уиллом бесполезно, поэтому решаю уйти.

— Ладно, врач сказал, что отпустят тебя домой завтра утром, я зайду после школы.

Я целую Уилла в лоб и ухожу.

Я достаю телефон из кармана, смотрю на часы, было ровно шесть утра, я решаю, что лучше пойти домой, принять душ и идти в школу.

Прохладный воздух не дает мне заснуть, улицы почти пусты, кто вообще ходит в шесть утра по улицам?

Меня жутко клонит в сон, но как только я прихожу домой и принимаю холодный душ, мне становится легче.

Я надеваю на себя джинсовые шорты, белую майку и кеды, затем сушу волосы и делаю высокий хвост. Мысли путаются и не дают мне покоя, я все еще думаю о той сумме, которую назвал Уилл, она кажется мне просто огромной. Он прав. Я не могу ему помочь, мне ведь даже продать нечего! Я не могу сделать свой белый Ниссан, не говоря уже о том, чтобы помочь Уиллу деньгами.

Самое ужасное, когда твой друг в беде, а ты ничем не можешь ему помочь, ты просто смотришь на то, как он умирает. Я сжимаю кулаки, чтобы снова не заплакать, потому что чувствую, как глаза начинает жечь.

Я беру сумку и выхожу на улицу, воздух уже намного теплее, что даже в майке мне становится жарко.

Как вообще можно сосредоточиться на учебе. Когда Уилл был в больнице, но я должна была это сделать, мне нужна была стипендия в колледже, как воздух, если ее не будет, то можно вообще забыть о колледже.

На пол пути к школе меня останавливает Джин. Она кладет мне руку на плечо, как будто я ее давняя подружка. Я тут же смахиваю ее руку со своего плеча.

— Что тебе надо? — резко спрашиваю я.

Джин идеально одета, дорогие джинсы, рубашка, наверное, от какого-нибудь известного дизайнера, волосы распущены так. Как будто она пол часа раскладывала каждую прядь по своему месту.

Она сладко улыбается.

— Я все еще с тем же вопросом, так и не поняла, что не стоит подходить к Райану?

Я тяжело вздыхаю и оглядываюсь, в поисках тех парней с битами, мне уже все равно здесь они или нет.

— Думаю, отвалить нужно тебе, — огрызаюсь я и отталкиваю ее своей рукой, но она тут же ловит меня за запястье, сжав его.

— Не поняла, что я могу с тобой сделать? — сладким голосом она шепчет мне на ухо.

Она так меня злит, что я больше не отвечаю за свои действия, я с легкостью вырываю свою руку из ее хватки, а затем хватаю ее за волосы, она вскрикивает.

— Еще раз, посмеешь мне угрожать, я возьму свой разбитый Ниссан, который, кстати, разбила ты, сломаю тебе позвоночник, кину тебя на асфальт и буду переезжать тебя на своем Ниссане до такой степени, пока твое тело не прилипнет к асфальту, а лицо будет похоже не месиво, чтобы тебя никто не опознал, а потом возьму шланг и просто смою тебя с асфальта, как какую-то грязь, поняла? — говорю я и с легкостью отпускаю ее волосы и отталкиваю ее. На лице Джин творился ужас, ее глаза вот-вот бы могли выйти из орбит, щеки покраснели, кажется, что мне удалось произвести на нее впечатление.