– ридрих Эггер?

н молча кивнул. Интереса ко мне в его взгляде не прибавилось, скорее, увеличилось отчуждение. Но это меня не смутило:

– Вы сделали большую глупость, когда взяли на себя чужую вину.

– Линда, прекрати, – возмущенно сказал Дитрих.

– Нет, – упрямо сказала я. – Он должен понять, что, защищая Магдалену, он защитил совсем другого человека, из-за чего пострадал сам, пострадал Штефан и пострадала Магдалена.

– С чего вы решили, что я взял на себя чужую вину? – процедил Фридрих.

– Неважно, – отмахнулась я. – Магдалена этого не делала, понимаете? Результаты ее сканирования показали, что она никогда не имела дела с запрещенной магией. Никогда, понимаете? Вас ввели в заблуждение личиной.

– Серьезно? – он желчно расхохотался. – Меня ввели в заблуждение личиной? Инорита, уверяю вас, там не было никаких личин, а все, кто там были, были собственной персоной. Даже если они потом лили слезы и говорили, что их там не было.

Это было почти признание. Но признание такое, оставляющее места для маневра. На что всегда можно было сказать: «Вы меня неправильно поняли. Разве я что-то говорил про Магдалену? Да ни полслова.» И его глаза, больные глаза человека, который все так же любит того, кого не может простить.

– е там действительно не было, – Дитрих сел рядом со мной. – Это в нарушение правил, конечно, нo я могу вам показать результаты ее сканирования. После подписи соответствующего соглашения, разумеется.

На лице Фридриха явственно проступило сомнение, но все же было видно, что он хочет отказаться и уйти. Я торопливо заговорила:

– Фридрих, ей очень плохо. Я не знаю, что там происходит и почему, но она почти не походит на живого человека. А вот на управляемую куклу – да.

– Но ментального влияния на нее не выявлено, – он скорее утверждал, чем спрашивал.

– Не выявлено, – согласился Дитрих. – Но выявлены странности, которые наши менталисты не могут объяснить.

– Возможно, есть методики закрытия части воспоминаний от сканирования, – почти равнодушно сказал он.

Внешне равнодушно. Но в глазах зажегся огонек надежды. Слабенький такой, которой может очень легко погаснуть от некстати сказанного слова.

– Фридрих, если бы вы ее видели после сканирования, как я, вы бы поняли, что она закрыться ни от чего не смогла бы. Да у нее душа с трудом в теле удерживалась, на что все силы и уходили.

– Что? Что ты сказала? – Дитрих выглядел необычайно встревоженным.

– Было похоже, у нее все силы уходят, чтобы удержать в теле душу.

– Нам нужно срочно назад, к Карлу.

Он потащил меня на выход.

– Подождите, – нас догнал растерянный Фридрих. – Вы говорили, что покажете результат сканирования.

– Покажем, – жестко сказал Дитрих. – Эггер, вы идиот.

Как ни странно, ридрих проглотил оскорбление и молча пошел с нами. Я недоумевала, что е такого сказала, что нам так срочно пришлось возвращаться в Сыск, но Дитрих не торопился мне ничего объяснять. Возможно, потому что с нами был брат Штефана, которого он попросил подождать, когда мы остановились перед дверью кабинета Карла.

– Быстро вы вернулись, – хозяин кабинета поднял глаза на нас от бумаг. – Что-то случилось?

– Случилось, – ответил Дитрих. – Сколько раз Эггер оставлял зелья у себя в квартире для иноры Кремер?

– Два.

– Два раза – это по результатам ее сканирования. А сколько говорит он?

– Подожди, – Карл закопался в ворох бумаг, вытащил нужный отчет, вчитался и пораженно выдохнул: – Четыре. Тут указано, четыре раза она забирала. То есть он так считает, что четыре. А она уверена, что два…

Поначалу Карл весьма скептически отнесся к несоответствию.

– Этого не может быть, – сазал он. – Я ее сам смотрел. Следов затирания нет, ментального влияния – тоже. Такого я не пропустил бы никогда. Может, Эггер напутал чего?

– там ничего этого и нет, – ответил Дитрих. – Между прочим, в коридоре Фридрих Эггер. Я ему обещал показать результаты сканирования иноры Кремер. Так вот, из его слов понятно, что он покрывал эту самую инору, которая тогда была еще его невестой, а порвал с ней, поскольку она все отрицала.

– Но прямо не сказал?

– Нет, не сказал. Оставил себе возможность отвертеться. Ты не о том спрашиваешь, – вкрадчивости Дитриха позавидовала бы самая аристократичная кошка. – Ты же сам у нее не нашел и следов использования запрещенной магии… получается, она там была….

– Ошибиться я не мог.

Карл был в себе уверен. Никаким несоответствием сканирования и реальных событий эту уверенность было не поколебать. Но Дитрих знал, что говорил. И главное – понимал, что происходит. В отличие от меня – я не могла представить, как Магдалена могла где-то быть и не знать об этом. Карл смотрел на Дитриха, но тот не торопился отвечать.