Пандион наполнил бокал Пайк, не прекращая болтать:

— Блестящая стратегия. Теперь патрициям придется объединить силы, и тогда вы достанете их.

— Так утверждает и господин Фулгрим.

— Верно. Кстати, а где он? Я ожидал, что услышу новости от него лично. — Губернатор искоса взглянул на Кирия. — И зачем здесь этот воин?

— Для защиты, — ответил легионер, взявшись за рукоять меча.

— Понимаю. — Автократ побледнел. — Что теперь?

— Сегодня мы эвакуируем вашу семью, — ответила посланница.

Пандион охотно кивнул:

— Хорошо, хорошо. Дам им знать, что мы отбываем.

— Они уезжают. Вы остаетесь.

— Что? — застыл автократ.

— Вы остаетесь. Будете по мере сил вдохновлять солдат, как полагается губернатору. И еще заманивать врага — в качестве символа вы важны не только для союзников.

Визасец сглотнул и покрылся испариной.

— Канцлер Коринф…

Пайк жестом велела ему замолчать.

— Беллерос — замечательный человек, но он не наследный губернатор. Не Пандион Четвертый, ведущий родословную от первопоселенцев планеты. — Она улыбнулась. — Если вы скроетесь, весь этот карточный домик развалится, а такого мы допустить не можем.

— Да вы шутите! — запротестовал самодержец.

— Вас вывезут, но после того, как мы подготовим ловушку.

— Значит, я стану наживкой! — прорычал Пандион. — Аристократы атакуют, только если будут уверены, что доберутся до меня и моего трона.

— Ну, если вы так на это смотрите… — пожала плечами Голконда.

— А как еще мне на это смотреть?

— Вы необходимы нам, чтобы установить надежный мир на планете, слишком долго находившейся на грани войны.

— Неприемлемо, — брезгливо фыркнул губернатор. — Я принял Согласие ради того, чтобы сохранить престол, а не ставить его на кон.

— Жизнь — азартная игра. Кстати, поэтому я пью. — Подойдя к столу, Пайк вновь наполнила бокал. — Присоединитесь?

Пандион потер лицо.

— Почему бы и нет? Я так понимаю, вы с Геродотом тоже уезжаете?

— Нет. Лорд-командующий Фрейзер с вашего разрешения возглавит континентальную армию. Он жаждет испытать себя — вбить в ваших солдат нечто похожее на воинскую дисциплину. Что до меня, то я останусь здесь и, если не возражаете, помогу вам прикончить эту бутылку. Возможно, потом вы откупорите еще несколько?

Губернатор криво улыбнулся ей.

— Хорошо. А чем займутся господин Фулгрим и его воины?

Пайк указала на легионера:

— Кирий побудет с нами, чтобы мы не заскучали. Не так ли, Кирий?

Космодесантник кивнул. Пристально посмотрев на него, визасец вновь повернулся к Голконде. Она продолжила:

— Фениксиец приказал Флавию Алкениксу и Нарвону Квину — опытным строевым бойцам — помогать Фрейзеру при обороне города. Абдемон и прочие легионеры находятся в оперативном резерве.

— И что именно это означает? — Пандион надолго приложился к чаше с вином.

Подняв бокал, Пайк опустошила его одним глотком.

И улыбнулась.

Абдемон почти осторожно повел рукой. Сабля с гудением описала длинную дугу, и на стену Северных казарм брызнула алая влага. Обезглавленное тело рухнуло наземь. Другие офицеры-отступники начали стрелять. Грохот их пистолетов сливался в панихиду по убитому.

На тайную встречу пришли десять (теперь уже девять) заговорщиков. Все — младшие командиры, связанные прочными семейными узами с различными патрициями. У каждого имелись верные подчиненные. Предателей хватило бы, чтобы устроить проблемы в столице при почти неизбежном теперь штурме. Следовательно, их требовалось убрать из уравнения.

Подпольщики собрались в обширном квадратном зале, украшенном трофеями из героического прошлого. С потолочных балок ниспадали изорванные знамена вековой давности, на стенах висели фрагменты доспехов, изрешеченные пулями. Северные казармы служили домом 23-му полку Кильсонских Уланов — прославленной воинской части, известной стремительными кавалерийскими атаками и влиятельными ветеранами. Ее бойцы сражались с налетчиками из восточных провинций и мутантами Стеклянистой пустоши, но никогда не противостояли кому-то вроде легионера Третьего.

Метнувшись вперед, сабля отсекла кисть второму офицеру. Раненый завопил и скорчился. Остальные поспешно отступили, стараясь создать разрыв между собой и живым кошмаром в аметистово-золотой броне.

Их лица искажал страх, знакомый Абдемону. Он уже много раз видел такие гримасы тошнотворного ужаса, который медленно охватывает человека, осознавшего, что ни отвага, ни воинское искусство не принесут ему победу. Если обычные люди сталкивались с космодесантником, им оставалось только бежать или умирать. Взмахнув клинком снизу вверх, легионер по инерции шагнул вперед. Оборвался еще один крик; умолк еще один пистолет; лорд-командующий отнял еще одну жизнь. Вот она, арифметика поля битвы.